31

– Владимир Александрович, ка-

ково сегодняшнее состояние НДР.

Что из себя представляет движение

после потери статуса «партии влас-

ти».

– Сегодняшнее положение НДР

можно охарактеризовать двумя со-

ставляющими. Во-первых, НДР нахо-

дится в поиске идентификации. Во-

вторых, этот поиск привел к кризису.

Очевидно, что НДР в 95 году создавал-

ся в силу того, что очевидным был

факт: «Демвыбор России» не мог

представлять правый центр. ДВР был

слишком маргинален, слишком либе-

рален для того, чтобы бороться за го-

лоса умеренного, центристского элек-

тората. Так как эта ниша была пуста, то

срочно создан был НДР, который во-

преки обычному мнению о провале на

предыдущих выборах в Думу, на са-

мом деле достиг выдающегося успеха,

когда партия, созданная за полгода до

парламентских выборов, набирает бо-

лее 10% голосов избирателей и в итоге

создает вторую по величине фракцию

в парламенте.

Ясно, что такой процесс создания

НДР обусловил некоторые родовые

травмы нашей партии. Первая из них –

то, что партия строилась сверху вниз

по административной вертикали, а

вторая – что к НДР сразу прилепилось

определение «партия власти», кото-

рое, по недоразумению, волочится за

нами по сегодняшний день. Наконец,

третье – с самого начала у движения,

а затем и у партии не было никакой

идейной основы. Был провозглашен

простой лозунг, что «мы – партия ста-

бильности», то есть партия существую-

щей власти. Именно за этот лозунг про-

голосовало 10%. Сегодня ситуация

принципиально иная. Когда в марте

прошлого года Черномырдин был от-

правлен в отставку, мы в одночасье ли-

шились статуса партии власти, сопутст-

вующей опоры на административную

вертикаль, и все три родовые травмы

превратились в существенные пробле-

мы. Во-первых, в тех регионах, где НДР

была партией президентов и губерна-

торов, она просто перестала существо-

вать. Пример – Татарстан, где в 1995

году НДР строилась руководством рес-

публиканской администрации через

городские и районные органы власти

вплоть до самых низов. Ячейки НДР со-

ставляли чиновники районных адми-

нистраций. Как только был утрачен

статус партии власти, НДР в Татарстане

фактически исчезла.

Во-вторых, вылезла проблема не-

гативного имиджа. К партии прочно

прикрепился ярлык партии представи-

телей власти, толстосумов, оторванных

от людей чиновников-нуворишей, си-

дящих на газовой трубе (что было

обусловлено персональным имиджем

лидера движения). И в-третьих, вы-

явилось отсутствие идеологии. Что же

мы имеем. Идеологии нет, имидж

плохой, оргструктур не существует. В

итоге не только аналитики, но и многие

члены партии к осени прошлого года

решили, что НДР погибла. Это мне-

ние в конце 98 – начале 99 года выра-

зил тогдашний лидер думской фрак-

ции Александр Шохин, который пред-

ложил, как ему казалось, единствен-

ный путь спасения: смену лидера и

уход к Лужкову. Он отражал распрост-

раненное мнение, что время НДР за-

кончилось, и необходимо либо менять

руководство, либо примыкать к кому-

то более сильному.

Что произошло, дальше хорошо из-

вестно. Был заменен лидер фракции.

Мне пришлось браться за работу в со-

вершенно безнадежных условиях. Од-

нако, из-за чувства долга я согласился

взяться за нее и, оказавшись в этой до-

вольно тяжелой ситуации, пришел

к выводу, что единственный способ

спасти проект, который мне дорог и ко-

торому я очень привержен, – это кар-

динальное обновление НДР. Именно

тогда был выдвинут лозунг: «Новые

идеи, новые люди». Лозунг «Новые

идеи» был реализован в виде новой

программы НДР. Я считаю, что приня-

тие 24 апреля 1999 года на VI съезде

новой программы НДР – это карди-

нальный этап в судьбе движения. По-

тому что нашей команде удалось сфор-

мулировать цельную, внутренне не

противоречивую политическую про-

грамму с сильной правоцентристской

идентичностью. Я утверждаю, со всей

определенностью, что второй такой

программы сейчас в России нет. В ней

сформулированы философские осно-

вы, ценности, политические принципы

и конкретные технологии неоконсер-

Владимир Александрович

Рыжков

Депутат Государственной Думы Фе-

дерального Собрания РФ первого

и второго созывов, являлся первым

заместителем председателя Госу-

дарственной Думы с сентября 1997 г.

по январь 1999 г., с января 1999 г. –

лидер фракции НДР; родился 3-го

сентября 1966 г. в Алтайском крае;

в 1990 г. окончил Алтайский государ-

ственный университет; работал пре-

подавателем кафедры всеобщей

истории Алтайского университета;

1988-1990 – заместитель председа-

теля Алтайского краевого Общества

содействия перестройке; 1990-1991

– заместитель председателя краево-

го движения «Демократическая Рос-

сия»; перед избранием в Государст-

венную Думу работал заместителем

главы администрации Алтайского

края (г. Барнаул).

Автор более 50 публикаций

Лидер

фракции НДР

в Государственной

Думе

ВЛАДИМИР

РЫЖКОВ:

И

Н

Д

О

Н

ЕЗИ

И

5

ОКАЗАТЬСЯ НА УРОВНЕ

НЕ ХОЧЕТСЯ

ЧЕРЕЗ

ЛЕТ

32

вативной реформы в России. Таким

образом, с новыми идеями, казалось

бы, все в порядке.

Что касается новых людей, то нам

удалось ценой огромных усилий со-

хранить оргструктуру НДР. Сегодня я

могу с уверенностью сказать, что НДР

сохранена и как структура и как респек-

табельная партия. Об этом свидетель-

ствуют и тот факт, что на VI съезде 22

губернатора подтвердили свое членст-

во в политсовете, и тот факт, что мы

сейчас имеем около 40 сильных, по-

настоящему дееспособных региональ-

ных организаций, где мы предстаем

как реальная политическая сила. В то

же время, нельзя не отметить и нега-

тивную сторону процесса – в ряде ре-

гионов у нас полный организационный

развал, являющийся последствием ста-

рого партстроительства по админист-

ративному принципу.

Удалось активизировать работу в

движении целой группы новых людей.

Таких как Александр Лебедев, Генна-

дий Меликьян, Андрей Костин, Михаил

Прусак. Наконец, Дмитрий Аяцков, ко-

торый «самоопределился» как член

НДР, хотя у него был период колебаний

прошлой осенью. Он даже хотел ухо-

дить. Все это показало, я считаю, что

мне удалось за полгода поднять актив-

ность и имидж фракции в Государст-

венной Думе, укрепить ее сплоченность

и оживить ее политическую активность.

Это видно по ряду действий фракции в

Думе. Согласованная, четкая позиция

фракции во время процедуры импич-

мента, в борьбе с антисемитскими вы-

сказываниями Макашова, при прове-

дении ряда решений по Северному

Кавказу, в период отставки кабинета

Степашина и прохождения кандидату-

ры Путина, – позволила нам вернуться

в политическое пространство с приоб-

ретениями. Если на рубеже 98-99 годов

рейтинг НДР был 1% (то есть в рамках

статистической погрешности), то сейчас

мы имеем 4%. Это означает, что при оп-

ределенных благоприятных условиях

мы можем преодолеть 5%-ный барьер

и попасть в Государственную Думу.

В итоге хотелось бы особо отметить:

после утраты статуса партии власти,

НДР пытается трансформироваться

в идейную партию, в партию живую,

с живыми лидерами, руководителями,

с живым активом. Насколько нам

удастся это сделать за срок, оставший-

ся до парламентских выборов, покажет

время. Но, по-видимому, пока удается,

ведь уже сегодня к нам пришли Борис

Федоров и мощное мусульманское

движение «Меджлис» (включая НУР,

имеющий опыт прошлых выборов),

и ряд губернаторов согласились воз-

главить региональные списки НДР на

выборы в Госдуму (Прусак, Кресс, По-

згалев, Фархутдинов). Все это говорит

о том, что критическая фаза пройдена

и мы сейчас на подъеме.

– В чем основные отличия НДР от

расплодившихся в последнее время

блоков и партий центристской и

правой направленности.

– Мне представляется, что НДР за-

нимает сейчас уникальную идеологи-

ческую нишу. Дело в том, что мы, есте-

ственно, кардинально отличаемся от

левых и одновременно существенно

отличаемся от центра, который объе-

динился вокруг Примакова и блока

«Отечество – Вся Россия». Туда вошли

как левоцентристы, так просто центри-

сты. Именно поэтому у них не может

быть внятной идейной базы. Это про-

сто широкий центр, имеющий популяр-

ного лидера. Мы отличаемся от двух

основных либеральных группировок –

«Яблока» Явлинского-Степашина и

«Союза правых сил» Кириенко-Чубай-

са, – потому что они представляют из

себя просто либеральные группировки.

НДР единственная партия, которая за-

нимает нишу правого центра, нишу

консерватизма. Естественно, как и в лю-

бой современной стране, консервато-

ры отличаются от либералов взглядами

на природу государства, его основные

функции, взглядами на общество,

взглядами на экономику. Мы, в отли-

чие от либералов, выступаем за силь-

ное национальное государство и не бо-

имся сказать этого избирателю. Мы вы-

ступаем за открытую конкурентную

экономику – в отличие от центра и ле-

вых. Наконец, мы выступаем за разви-

тое гражданское общество, опять-таки,

в отличие от центра и левых. Это дейст-

вительно совершенно самостоятельная

идеологическая ниша, которая по объ-

ему потенциально могла бы с легкос-

тью подтянуть 10-15% электората. Про-

блема заключается лишь в том, что ре-

альная популярность НДР сегодня ни-

же того потенциала, на который эта

идеология могла бы рассчитывать.

Поэтому, если все будет по прави-

лам, в чем я сомневаюсь, потому что в

России редко бывает все по правилам,

в парламенте должны будут представ-

лены левые, центр, правый центр и ли-

бералы, плюс Жириновский, за которо-

го голосуют поклонники его таланта,

своеобразный «фан-клуб». Надеюсь,

что так оно и будет. По крайней мере,

для этого есть предпосылки.

Что нам сейчас угрожает. Отчасти

альянс Степашина-Явлинского, потому

что Степашин в либеральном «Яблоке»

начинает озвучивать отдельные кон-

сервативные мотивы. В одном из по-

следних выступлений на ТВ он уже на-

звал себя консерватором и воспроиз-

вел некоторые принципиально НДРов-

ские идеологические лозунги. Отчасти

нам угрожает блок во главе с Примако-

вым, потому что Примаков в своем

программном выступлении также во

многом воспроизвел взгляды НДР на

реформу власти, формирование пра-

вительства парламентским большинст-

вом при сохранении роли президента

как Верховного Главнокомандующего

и т.д. То есть, с двух сторон идет конку-

ренция за нашу идеологическую нишу.

Сможет ли НДР ее отстоять и расши-

рить, – зависит только от нашего поли-

тического искусства.

– Каков же потенциальный из-

биратель движения. Сколько вы

планируете набрать на декабрьских

выборах.

– Мы рассчитываем получить от 7%

до 10%. Это, конечно, серьезная заявка,

но, по крайней мере, мы рассчитываем

на то, чтобы сохранить имеющееся,

в крайнем случае, если потерять, то не-

много. Мы реалисты в этом плане.

Избиратель же НДР в принципе тот

же, кто голосовал за нас четыре года

назад плюс те, кто действительно при-

вержен неоконсервативным ценнос-

тям, которые мы провозглашаем.

И здесь мы можем рассчитывать на

поддержку и части пенсионеров, и час-

ти «служивого класса» – управленцев,

и части армии. Мы свой «список две-

надцати» составили именно с таким

расчетом: Черномырдин-Рыжков-Аяц-

ков – это первая тройка, три поколения

и три совершенно разных типа полити-

ков. Черномырдин – это политик и хо-

зяйственник с огромным опытом, Рыж-

ков – идеолог движения, который

больше всего думает о судьбе движе-

ния в XXI веке. Аяцков же один из са-

мых успешных губернаторов страны, с

очень личным, противоречивым, но

ярким персональным имиджем, кото-

рый подтверждает опыт эффективного

управления одним из крупных регио-

нов страны. Борис Федоров, который

занимает четвертую строчку – это,

в первую очередь, правый экономист,

который в нашем движении будет за-

ниматься экономической программой

для России в XXI веке. Башмачников и

Заверюха – это два аграрника, которые

с различных сторон, один исходя из

опыта советского эпохи, другой из опы-

та фермерского движения, пришли

к пониманию необходимости сбалан-

сированной профессиональной аграр-

ной реформы. Роман Попкович зани-

мается работой с Вооруженными Сила-

ми и с оборонным комплексом как

очень авторитетный председатель ко-

митета по оборонной политике, Зорин

является одним из лучших в стране спе-

циалистов по национальному вопросу.

Леонард Рафиков – лидер движения

«Меджлис» будет заниматься работой

с мусульманским электоратом. Мы

33

рассчитываем на все вышеперечислен-

ные категории избирателей, на их под-

держку нашей неоконсервативной

программы.

– По сути дела, это рациональная

структура...

– Конечно. Вы же видите, нет ни од-

ного артиста, певца, акробата или

олимпийского чемпиона. Все вошед-

шие в наш список – профессиональные

политики, призванные работать на оп-

ределенные категории избирателей.

Причем люди авторитетные, каждый

в своей страте.

– Кого НДР видит своими парт-

нерами на выборах.

– Мы не считаем себя антагонистами

с «Отечеством – Всей Россией». Конеч-

но, мы отличаемся от них большей иде-

ологической ясностью и большим ре-

форматорским настроем. Мы не так

аморфны, как они. Мы не является анта-

гонистами с «Яблоком» и совместно

с ними заинтересованы в том, чтобы они

были представлены в Парламенте. Мы

не является антагонистами с «Союзом

правых сил»: для нас было трудно объе-

диниться с ними, но неудача объедине-

ния вовсе не означает, что мы должны

вести войну. Кстати, меня расстраивают

их постоянные выпады в наш адрес, не

всегда корректные. Я понимаю, что это

логика борьбы за одного и того же из-

бирателя. Но дело в том, что это логиче-

ская ошибка, избиратель у нас совсем

разный. И поэтому нападки совершенно

бессмысленны. Вот три возможных

партнера – «Яблоко», «Союз правых

сил» и «Отечество – Вся Россия».

– Каковы основные задачи дви-

жения – на ближайшие месяцы и

дальше, на два-три года.

– Задача на ближайшие месяцы –

победить на выборах, а затем сформи-

ровать собственную фракцию в новой

Государственной Думе. Кроме 7-10%

по списку мы рассчитываем еще на по-

беду в 30 одномандатных округах. Это

вполне реалистичная задача. В итоге

все это позволит нам сохранить фрак-

цию числом не меньше, чем сейчас.

На ближайшие два-три года глав-

ные наши амбиции заключаются в со-

здании настоящей правоцентристской

консервативной партии в России. Пар-

тии, которая могла бы стать важным

участником политического процесса на

ближайшее десятилетие. И идейно

и теоретически мы к этому уже готовы.

Наша теория уже разработана со степе-

нью глубины и цельности достаточной

для того, чтобы мы на этой основе сде-

лали такую партию. И, кстати говоря,

могу сказать, что в НДР проходят чу-

десные превращения. После VI съезда,

когда была принята новая программа,

она просто феноменально распростра-

няется в регионах. И слово «консерва-

тизм» стало очень модным. И отдель-

ные куски программы, посвященные

таким аспектам как реформа власти,

новые политические ценности, прин-

ципы – растаскиваются путем массово-

го плагиата со стороны других полити-

ческих сил. Я почти каждый день встре-

чаю случаи вольного цитирования на-

шей программы. Это означает, что она

действительно сделана очень хорошо

и имеет большое будущее.

Так что задача минимум – закре-

питься в парламенте, потому что пар-

тию можно считать состоявшейся, ког-

да она прошла как минимум два изби-

рательных цикла успешно. Мы, безус-

ловно, будем участвовать в президент-

ских выборах либо со своим кандида-

том, либо поддерживать кандидата

правого центра, потому что я убежден,

что президентом будет кандидат либо

правого, либо левого центра, это со-

вершенно очевидно. Других вариантов

нет. А на будущее мы намерены до-

биться того, чтобы в новой Думе через

четыре года правый центр и его ядро –

консервативная партия – стал одной из

двух ведущих партий для построения

будущей модели власти. Я считаю, что

это вполне реалистичная задача. Если

же это не сделает НДР, то все равно

правый центр когда-то придет к этому.

– Вы служили в армии. Как, по

вашему мнению, проголосуют в де-

кабре военные – особенно в ключе

последних событий в Дагестане.

Какая идея способна привлечь их

голоса и кто, на ваш взгляд, ее наи-

более удачно озвучивает.

– Армия сейчас также сильно дез-

ориентирована, как и все остальное

общество. Армия не едина в своих

представлениях. Как и в целом по

стране, есть большая часть офицер-

ского, прапорщицкого, сержантского

состава, который будет голосовать за

коммунистов, ностальгируя по старо-

му порядку. Часть, конечно, будет го-

лосовать за центр, то есть за «Отечест-

во – Всю Россию» и Примакова, видя

в них будущий идеал стабильности

и порядка. Я думаю, что на часть голо-

сов и нам вполне можно рассчиты-

вать. Сомневаюсь, чтобы кто-то про-

голосовал за «Яблоко» и либералов.

Разве что Степашин принесет какие-то

проценты. Но как правило, армия, по

нашим данным, никогда не голосует

за либералов, потому что она никогда

не доверяла либералам и их взглядам

на государственность. Наиболее удач-

но интересы армии, на мой взгляд, оз-

вучивает сейчас Примаков, который

заявил этот приоритет в своих пяти

программных принципах и который,

занимая в свое время пост премьер-

министра, уделял армии особое вни-

мание. Поэтому он, безусловно, поль-

зуется в армии поддержкой и доверием.

– Как историк с каким периодом

мировой истории вы сравнили бы

сегодняшнюю политическую жизнь

России.

– Безусловно, с началом XVII века,

после десятилетних ужасов Ивана

Грозного и очень интересного, но тяже-

лейшего царствования Бориса Годуно-

ва, закончившегося (не по его вине,

а по вине природных катаклизмов)

массовым голодом, беспорядками,

грабежами, мародерством, приходом

иностранных интервентов и массовым

предательством элиты. Тогда, при пер-

вых Романовых, была восстановлена

и переустроена вся социальная жизнь.

Мне кажется, что сейчас мы где-то на-

ходимся на завершающей стадии сму-

ты и начало XXI века будет ознамено-

вано новым социальным порядком, ко-

торый будет сформирован при нашем

активном участии и нашими руками.

Есть два варианта базовых моделей

выбора. Первый – наименее реаль-

ный – левая альтернатива, попытка ре-

ставрации советского порядка, что я

считаю нереалистичным. Второй вари-

ант – патерналистское общество азиат-

ского типа, с азиатскими представле-

ниями об экономике, о политике, и о

самом обществе. То есть такое общест-

во, где большая часть народа слепо до-

веряет начальству, а начальство управ-

ляет народом, не забывая о своих ко-

рыстных интересах. Это путь полуот-

крытого рынка, полуоткрытого граж-

данского общества и полу- или силь-

нокоррумпированного государства.

У меня есть надежда, что мы выбе-

рем третий вариант – то, что я называю

новым или современным консерватиз-

мом. Его основа – элита, служащая ин-

тересам государства, уделяющая вни-

мание его основным проблемам – ар-

мии, безопасности, активной внешней

политике и т.д. Это достаточно откры-

тая модель экономики, открытая внут-

ри и открытая вовне. И терпеливое,

день за днем созидание современного

гражданского общества, не патерна-

листского, а именно гражданского об-

щества. Очевидно, что левая модерни-

зация невозможна, значит, мы сделаем

в ближайшее десятилетие выбор меж-

ду патерналистским и гражданским об-

ществом, между азиатской моделью и

неоконсервативной европейской мо-

делью. Чистый либерализм не имеет

никаких шансов.

Я очень надеюсь, что мы общими

усилиями добьемся того, чтобы нео-

консервативная модель если не побе-

дила, то хотя бы не проиграла. Чтобы,

по крайней мере, сохранилось равно-

весие между этими двумя путями. Про-

сто очень не хотелось бы оказаться че-

рез пять лет в Индонезии.