КРУПНЫЙ ПЛАН

60

– Вы давно в этом театре, Стани-

слав Леонович.

– В январе 2000 года исполнилось

ровно 20 лет, как я здесь. После окон-

чания вокального факультета консер-

ватории я начинал работать в Мариин-

ском театре как певец. Потом опять по-

ступил в консерваторию, но уже на ре-

жиссерский факультет и стал пробо-

вать себя как режиссер и постепенно

совсем перешел в режиссуру. Сначала

был ассистентом у Романа Тихомирова,

потом мы с ним ставили спектакли по

стране, а затем я уехал главным режис-

сером Одесского оперного театра, где

проработал три года. И оттуда уже я пе-

решел работать сюда.

У меня была задача – создать в теат-

ре исторический пласт русской оперы,

начиная с языческих традиций – через

«Снегурочку», «Князя Игоря», потом –

через «Бориса Годунова», «Хованщину»

– и до «Петра Первого» Андрея Петрова.

Получилась такая антология России в

опере. И сейчас мы почти все это держим

в репертуаре. До моего прихода в театр

его оперная труппа никогда не гастроли-

ровала за границей. В 1984 году состоя-

лись наши первые зарубежные гастроли,

прошедшие с большим успехом, и с тех

пор мы уже объехали весь мир.

– Я знаю, Вы еще преподаете в

консерватории...

– Да, лет 15 заведую кафедрой под-

готовки режиссеров музыкального теат-

ра. За время существования нашего фа-

культета, с 1936 года, было выпущено

всего чуть более двухсот специалистов,

и из них человек 60 стали главными ре-

жиссерами оперных театров страны. Это

довольно сложный факультет, с очень

емким образованием. У меня на кафед-

ре всего 21-22 студента, а преподавате-

лей – 34. Слава Богу, наше государство

пока еще находит деньги на то, чтобы

воспроизводить этот «штучный товар»

для будущего России.

– Какими качествами надо обла-

дать, чтобы стать хорошим оперным

режиссером.

Ч

ЕЛ

О

В

ЕК

,

КОТОРЫЙ

ВСЕ РЕШ

АЕТ САМ

До 18 лет он писал карти-

ны, нигде не учась.

Страсть к рисованию бы-

ла столь велика, что его

буквально трясло от того,

что он не мог достать мас-

ляные краски. Но однаж-

ды он развесил все свои

картины, посмотрел на

них внимательно, потом

вынес во двор и сжег. Так

в нем умер художник, но

родился режиссер, с его

склонностью к яркой теа-

тральности. Правда, об

этом он узнал позже...

Итак, знакомьтесь: Стани-

слав Гаудасинский, лауре-

ат Государственной пре-

мии, народный артист

России, художественный

руководитель Санкт-Пе-

тербургского государст-

венного академического

театра оперы и балета им.

М. Мусоргского, член

Санкт-Петербургского Ан-

глийского клуба

Открытие сезона Английского клуба

в Меншиковом дворце

61

– Высоким профессионализмом. Как

у нас говорят, нужно хорошо уметь чи-

тать ноты «вверх ногами». Режиссер

должен прекрасно ориентироваться в

литературе и изобразительном искусст-

ве, чтобы работать с драматургом и ху-

дожником на равных. А еще – обладать

организаторскими способностями, чтоб

руководить таким сложным механиз-

мом, как музыкальный театр.

– Вы бываете диктатором.

– В театре невозможно не быть дик-

татором, но этот диктат должен быть

прежде всего с точки зрения художест-

венной. Тогда это создает атмосферу

творчества, необходимую в театре. У

нас, например, климат рабочий, самоот-

верженный, все работаем дружно.

– У вас бывали провалы.

– Нет. Провальным может стать

спектакль сугубо экспериментальный.

Но сначала нельзя было ставить такие

спектакли, потому что нами жестко ру-

ководили. А потом, когда стало можно

ставить все, что угодно, то оказалось,

что ты не имеешь права тратить деньги

на рискованный эксперимент. Ты дол-

жен работать наверняка. Поэтому ли-

ния академического театра у нас разви-

та, как нигде сильно. Это первое. И вто-

рое – мне удалось создать в театре

труппу певцов-актеров – и этим я гор-

жусь. Все отличают актерский уровень

нашего театра.

– А ваша супруга, знаменитая пе-

вица Ирина Богачева, когда-нибудь

пела в ваших спектаклях.

– У нас есть такая практика – пригла-

шать известных в мире певцов, чтобы

«усилить» труппу. Таким образом, мы

приглашали и Ирину выступить с нами

на очень ответственных зарубежных гас-

тролях.

– У вас не бывало разногласий с

женой по поводу трактовки роли или

другим профессиональным вопросам.

– Нет, потому что когда человек та-

лантлив, он все воспринимает грамотно,

с точки зрения профессии.

– А часто совпадают ваши взгляды

на ту или иную постановку.

– Почти всегда, ведь мы воспитанни-

ки одного эстетического направления и

одной школы – учились вместе на во-

кальном факультете, на одном курсе. У

нас был очень сильный курс – Образцо-

ва, Богачева, Нестеренко. Правда, из

всех этих певцов один я стал режиссе-

ром, остальные успешно поют до сих пор.

– А во сколько лет Вы пришли в

консерваторию.

– Я учился в политехническом инсти-

туте и поступил в консерваторию в 21

год. Год пытался совмещать, но потом

бросил политех и остался в консервато-

рии. Но фундаментальную техническую

базу я имею, и поэтому мне очень легко.

Я хорошо читаю чертежи, понимаю все

технические проблемы, и для меня это

не сложный элемент внутри театра.

– А музыкального образования у

Вас до этого не было.

– Было. Я учился играть и на виолон-

чели, потом, правда, бросил, занялся

спортом. Семья у меня была не музы-

кальной: мама – экономист, отца не ста-

ло в 37 году, как и у многих. Но дед,

между прочим, был дирижером полко-

вого оркестра, так что, может, где-то ге-

нетически это на мне и сказалось.

– А пока Вы с Ириной оба были

певцами, вы ревностно относились к

успехам друг друга.

– Нет, никогда. Тем более, что ревно-

стно мог относиться только я, потому что

у нее все складывалось лучше, и она сра-

зу стала звездой. А я как-то никогда не

относится с завистью к успехам коллег,

меня миновала эта участь. С молодости я

запомнил слова моего учителя: «Никог-

да не завидуйте никому, потому что у вас

не останется времени, чтобы остаться со-

бой». Он был прав. И теперь эти же сло-

ва я говорю своим студентам

– Вы коренной петербуржец.

– Нет, я закончил школу в Новгоро-

де, приехал в Ленинград учиться и так и

остался здесь. Очень люблю Петербург,

хотя несколько лет назад мы переехали с

Ириной жить за город, ближе к природе,

а дочке отдали свою городскую кварти-

ру. Я сам придумал и построил себе дом.

У нас там три замечательных собаки, ла-

сковые и верные друзья, и преданные

охранники, которые безоговорочно мо-

гут умереть за хозяина.

– И кто у них вожак.

– Я! Во всем доме – я.

– Ваша дочь тоже музыкант.

– Да, она пианистка, дипломант

международных конкурсов. Закончила

аспирантуру и сейчас преподает в кон-

серватории класс аккомпанимента, и

выступает с инструменталистами, певца-

ми, и со своей мамой, в частности. У нас

уже есть внучка, которой год и три меся-

ца.

– Она уже была у Вас в театре.

– Нет. И пока не нужно. Наша дочь

воспитывалась в театре, и это плохо. По-

тому что для того, чтоб театр поразил,

надо попасть в него не с «закулисья» и не

очень рано – лет в 7-8. Я, правда, попал

в музыкальный театр поздновато, в 14

лет. Смотрел «Вольный ветер» Дунаев-

ского, и это соединение музыки со сло-

вом так меня поразило, что когда там

мама спрашивает Фому и Филиппа:

«Жива ли моя дочь.!», я вскочил и стал

кричать: «Жива! Жива!» К сожалению,

дети, которые вырастают в театре, ни-

когда не получат такого эмоционального

потрясения.

– Вы часто смотрите текущий ре-

пертуар.

– Ежедневно. Я должен сказать соли-

стам, где они допустили ошибки, в чем

они, и если бы не имел этой информа-

ции лично, а мне бы кто-то ее рассказы-

вал, то мне бы не удалось руководить те-

атром и иметь репутацию человека, ко-

торый определяет художественный ценз

в театре и всё решает сам.

– Наверное, Вы знаете наизусть

неимоверное множество спектаклей.

– Да почти всё я знаю, что существует

в мире в области оперного театра, а свои

спектакли, конечно же, – досконально.

– Они Вам не снятся.

– Мне снится то, что я еще не поста-

вил...

В гостях у Гаудасинского побывала

Елена ЦЫГАНКОВА

С двумя Яковлевыми в театре:

губернатором и вице-губернатором

Я все делаю сам.

И шашлыки в том числе