ПОРТРЕТ КРУПНЫМ ПЛАНОМ

28

Борис Аврамович КУЗНЕЦОВ

Заведующий юридической консуль-

тацией № 74 Адвокатское бюро «Бо-

рис Кузнецов и партнеры» Межрес-

публиканской коллегии адвокатов.

Родился 19 марта 1944 года в г. Киро-

ве. В 1975 году окончил ВЮЗИ. В 1962-

82гг. – служба в должностях опера-

тивно-начальствующего состава под-

разделений уголовного розыска ГУВД

Леноблгорисполкома и УВД Магадан-

ского облисполкома, пенсионер МВД.

В 1982-83 гг. – адвокат Магаданской

областной коллегии адвокатов. В

1983-85 гг. – юрисконсульт Главсеве-

ровостокстроя. Руководитель группы

экологической экспертизы Института

биологических проблем Севера АН

СССР. Советник группы народных де-

путатов РФ, членов Межрегиональ-

ной депутатской группы. В 1991-95 гг.

– адвокат, член Санкт-Петербургской

коллегии адвокатов. С 1995 года –

член Межреспубликанской коллегии

адвокатов, Международного Союза

адвокатов.

Принимал участие в разработке Кон-

ституции РФ, законов «О разделе

продукции», «Об оперативно-розы-

скной деятельности», «Об оружии».

Дополнительные сведения:

Считает, что его жена Надежда –

«Самая красивая женщина России».

Хобби: чтение, дореволюционная

юридическая литература, военно-

морской флот (значки, кортики, судо-

моделирование)

И НЕ СКРЫ

ВАЮ

ЭТОГО»

... Фрегат килем врезался в землю, да

так и замер на месте. Но паруса не обо-

рвались, кормовой флаг, как ему и поло-

жено, по-прежнему полощется на ветру,

мачта и капитанский мостик в порядке, а

жерла нескольких бронзовых пушек при

первой попытке неприятеля взять судно

на абордаж готовы выпустить из своего

чрева нешуточные ядра. Картина, надо от-

дать должное автору, живописная. Но не

на холсте, а, так сказать, во плоти.

Чтобы добраться до корабля, шлюпки

не потребовалось. Достаточно было от-

крыть ворота и сделать несколько шагов.

А вот и капитан появляется на палубе: не-

замысловатые джинсы, домашняя руба-

шечка в клетку, но зато борода, с трубкой

в зубах, а табачок-то – ух, духмяный! – так

и хочется вобрать в ноздри и блаженно

прикрыть от удовольствия глаза. Широ-

ким жестом приглашает в капитанскую ка-

юту, захожу, с любопытством верчу голо-

вой по сторонам. А посмотреть есть на

что: отделка из мореного дуба, на столе –

карты, навигационные приборы, секстант,

в углу – андреевский флаг, на стенах раз-

вешаны старинные дуэльные пистолеты и

корабельные мушкеты, кортики, в столо-

вой – кают-компании просматривается

судовой колокол – рында. И все в отлич-

ном состоянии. Место пребывания – под-

московная Барвиха. Лепота! Рашен фанта-

стик! Хозяин – один из самых высокооп-

лачиваемых адвокатов России – Борис

Кузнецов, с детства влюбленный в море и

воплотивший свою давнюю мечту в дейст-

вительность, построив себе в этом месте

два года назад дом в виде красавца фре-

гата. На его борту побывало немало име-

нитых гостей – от Майи Плисецкой до по-

литиков, министров, генералов, адмира-

лов и прочая, и прочая.

Его имя есть и в Who is Who

International, и в энциклопедии «Лица

России». Дела, которые он вел, все гром-

кие, известные. «У меня что ни дело, то

сказка!»,– признается он. И это правда.

Взять хотя бы дело отставного генерала

КГБ О. Калугина, которое принесло ему

мировую известность. Его подзащитного

обвинили в разглашении государствен-

ной тайны и лишили в связи с этим зва-

ния, наград, пенсии. Адвокат подготовил

многостраничный библиографический

Борис КУЗНЕЦОВ:

Фото: Владимир Бутенко

29

список, состоящий из 9,5 тысяч наимено-

ваний литературы, выпущенной на Запа-

де. Эта литература была запрошена из

крупнейших библиотек мира, книги бо-

лее чем на 20 языках. Все это было предъ-

явлено экспертам, так как красноречиво

свидетельствовало о «тайне», которую

якобы разгласил Калугин. Кроме этого,

Кузнецов обнародовал в суде тот факт,

что решение о лишении генерала звания и

наград было датировано днем, в который

правительство не собиралось и, стало

быть, законной силы иметь не могло. Де-

ло блестяще было выиграно. Успешно за-

вершилась и защита В. Шумейко от «че-

моданов Руцкого». В деле народного ар-

тиста России Г. Юматова, благодаря до-

бытым Кузнецовым неопровержимым

доказательствам того, что артист защи-

щался от нападения, обвинение в умыш-

ленном убийстве переквалифицировано

на «превышение пределов необходимой

обороны» и прекращено по амнистии. Но

более всего ему дорога победа в деле о

русской общине Севастополя и газете

Черноморского флота, когда Генеральная

прокуратура Украины заявила о ликвида-

ции общины и закрытии газеты. Заявле-

ние Генеральной прокуратуры было при-

знано необоснованным, а Борису Кузне-

цову вручен андреевский флаг Черномор-

ского флота. По его словам, он получил

гонорар, который стоит дороже всех де-

нег мира. В 1998 году известный адвокат

награжден Золотым Почетным знаком

«Общественное признание» – высшей об-

романтик и не скрываю этого. Вы видите.

(показывает вокруг себя), здесь у меня ни-

каких изменений не произошло. Так вот –

34 года выслуги, в Магадане год за два счи-

тался, и я в 38 лет выхожу на пенсию. Потом

там же поступаю в коллегию адвокатов.

— Как у Вас все гладко получается...

– Не скажите. Вот как раз из этой кол-

легии меня два раза и исключают. У меня

был очень серьезный конфликт, связан-

ный с защитой людей. Меня обвинили

чуть ли не в предательстве интересов го-

сударства, правоохранительных органов,

в расшифровке агентуры и исключили из

коллегии, вопрос решался на бюро обко-

ма партии. Первый раз я восстановился

через Верховный Суд, а второй раз исклю-

чили ровно через год с совершенно иди-

щественной наградой России, учрежден-

ной Национальным Фондом «Обществен-

ное признание», за «бескорыстную дея-

тельность по правовой защите русско-

язычного населения за рубежом, защите

прав представителей творческих профес-

сий и формирование правового самосо-

знания»

– Борис Аврамович, для начала

мне хотелось бы расспросить Вас вот о

чем: мальчик Боря родился в Кирове,

потом оказался в Питере, впоследст-

вии стал членом Магаданской, я уж не

говорю обо всех прочих, областной

коллегии адвокатов. Откуда такая

охота к перемене мест, или это слу-

чайное стечение обстоятельств. И кто

Но он в этом же году и умер, здесь в Моск-

ве, поэтому про отцовскую линию я, к со-

жалению, ничего не знаю. Мать была про-

стым экономистом, подрабатывала маши-

нописью. После того, как отца посадили по

«Ленинградскому делу», отреклась от него,

вышла замуж. По-человечески ее понять

можно, и я судить ее не могу. Решила со-

хранить детей: у отца был ребенок от пер-

вого брака, да и я еще был маленьким.

В 18 лет я пришел в питерский Уголов-

ный розыск, в общей сложности отрабо-

тал там два десятилетия: шесть лет в Пите-

ре, остальные в Магадане, куда я пере-

велся, работал на Чукотке.

— А зачем перевелись-то.

– Романтики захотелось. Я по натуре

отской формулировкой – «ухудшил поло-

жение своей подзащитной»,– так написа-

ли в постановлении Президиума.

Ситуация была довольно типичная:

жила женщина в Магадане в трехкомнат-

ной квартире, у нее было двое взрослых

детей. А дочь, которая с ней жила и имела

маленького ребенка, была прописана у

отца, который с ними не жил. В один пре-

красный день отец решил обзавестись но-

вой семьей и говорит дочери: «Ты от меня

выпишись и пропишись к матери. У вас

там трехкомнатная квартира и всего четы-

ре человека, а у меня комната в комму-

нальной квартире, мне нужно съехаться».

Ну, сами знаете, как в старые времена бы-

ло с пропиской. Она выписалась от отца, а

мать ее не прописывает, дели, говорит,

комнату с отцом. У них возникает кон-

фликт, который доходит до суда. Дело я

получаю совершенно случайно, за 15 ми-

нут до начала разбирательства. Адвокат,

который вел его, был занят в другом про-

цессе и предложил мне: «Простенькое де-

ло, мигом проведешь». Я посмотрел: мать

привела человек восемь свидетелей в суд.

Я к судье: «Давайте отложим, я только что

дело взял, не готов». «Нет, будем прово-

дить»,– отвечает. Садимся. Я прекрасно

понимаю, что сейчас из-за этих свидете-

лей проиграю процесс. Тогда я встаю и го-

ворю: «Товарищи судьи! Я плохо себя чув-

ствую, простите – понос». Объявляют пе-

рерыв на 5 минут, но где пять – там и пят-

надцать. Опять начинается суд и как толь-

ко произносятся первые слова, я снова

были Ваши родители.

– Все корни у меня питерские. Родил-

ся я действительно в Кирове в 1944 году,

куда семья во время войны была эвакуи-

рована. Дед по материнской линии (пока-

зывает на висящий на стене портрет) –

Александр Иванович Уханов окончил

юридический факультет Санкт-Петер-

бургского университета, был вольноопре-

деляющимся на фронтах Первой мировой

войны, получил там первое офицерское

звание. В 17-м году он, будучи команди-

ром полуроты связи, участвовал в фев-

ральской революции, в беспорядках на

улицах столицы, тогда еще Петрограда. А

потом один из сокурсников познакомил

его с Моисеем Урицким, который в то

время возглавлял Петроградское ВЧК. С

учетом того, что у деда было юридическое

образование и он знал эстонский, фин-

ский, шведский, немецкий и английский

языки, ему быстренько в ЧК нашли рабо-

ту, где он и прослужил до 1933 года. Вер-

нувшись с нелегальной работы, он стал

начальником одного из Ленинградских

управлений НКВД, которое занималось

внешней разведкой. Кстати, дед был од-

ним из немногих людей, кто в то время

владел фотоаппаратом. Интересную фо-

тографию вам сейчас покажу, это один из

его снимков, сделанный им во время по-

хорон С.М. Кирова, точнее во время про-

щания с телом покойного.

У меня фамилия Кузнецов по отцу. Я с

ним встретился, когда уже был относитель-

но взрослым человеком, мне было 20 лет.

С Олегом Калугиным

С народным артистом России

Георгием Юматовым

С народным артистом России

Георгием Юматовым

ПОРТРЕТ КРУПНЫМ ПЛАНОМ

30

вскакиваю и говорю: «Извините, мне на-

до...». И, таким образом, сорвал процесс.

А потом, как обычно, начал собирать

справки: где эта девочка училась, какой

адрес писала. Короче, почта, телеграф те-

лефон, что там еще., мосты. Шучу-шучу.

Вот она попала потерпевшей в милицию,

стало быть, какой адрес указывала. Все

складываю в папочку: поликлиника, ребе-

нок, детский сад – пачка справок. Но зная

судью, чувствую что маловато, надо что-

то такое убойное. Звоню знакомому участ-

ковому: «Петя, почему у тебя баба на уча-

стке без прописки проживает.». «Где.»,–

говорит. Я называю адрес: «Составь про-

токол, только сделай это качественно,

возьми объяснения у матери, у брата». Он

приходит к ним, а у них конфликт в разви-

тии: «А, за тобой еще и милиция прихо-

дит!» – и рассказывают как на самом деле

все есть, то есть всю правду.

Снова начинается судебный процесс,

я пропускаю одного свидетеля, даю ему

вволю навраться, а затем по одной начи-

наю предъявлять собранные справочки.

Показываю матери объяснение: «Это ва-

ше.» «Мое»,– отвечает. «Подпись ваша.».

«Да». «Вы признаете, что дочка с рожде-

ния постоянно проживала у вас.». «Да».

Обращаюсь к брату: «Ваша подпись.».

«Да». «Признаете.». «Признаю». «А те-

перь,– говорю,– товарищи судьи, прошу

возбудить уголовное дело на только что

допрошенного свидетеля и взять его под

стражу в зале суда». Суд удаляется на со-

вещание. В это время всех оставшихся

фабулы в первую очередь помогает

ему выигрывать процессы». Про-

комментируйте, пожалуйста.

– Ну, например, в только что расска-

занной истории ход с участковым был не-

ожиданным. Я не боюсь запачкать руки –

боюсь запачкать совесть. Боюсь уличить

самого себя в том, что не сделал все воз-

можное, чтобы добыть доказательства

невиновности человека. Однажды суд вы-

нес обвинительный приговор, что было

немыслимо без подделки протокола су-

дебного заседания. Осматривая кучу бу-

мажного мусора, я нашел тот самый про-

токол, который велся в ходе судебного

разбирательства. Как выяснилось, судья

внес исправления на 156 строках протоко-

ла, 16 обстоятельств и фактов в показани-

ях потерпевших, свидетелей и подсуди-

мых были изменены в пользу обвинения.

Когда дело слушалось в кассационной ин-

станции, не обошлось без обсуждения

моральных принципов адвоката Кузнецо-

ва, который лазает по урнам, нарушает

классические правила и каноны защиты и

смеет замахиваться аж на судью. В обла-

стном суде я произнес фразу, которая ста-

ла моим принципом при защите людей:

«Если доказательства невиновности мое-

го подзащитного будут в куче дерьма, а у

меня при этом связаны руки, то я зубами

буду доставать доказательства невинов-

ности из этой кучи дерьма и достану их».

Отмены обвинительного приговора я до-

бился уже в Верховном Суде России.

Я не знаю, возможно, так поступают

свидетелей, как волной смыло. Я выиграл

дело, но девочку на 10 рублей оштрафо-

вали, и мне это вменили в вину, будто бы

я ухудшил ее положение. Обвинение, бе-

зусловно, смешное, но меня во второй раз

исключили из коллегии адвокатов. Понят-

но, что все это было решено загодя, пото-

му что у меня только в течение одного го-

да было 9 оправдательных приговоров,

что в советское время, да и сейчас, кстати,

большая редкость. Неудобный адвокат.

– К ведению дела, поиску дока-

зательств невиновности Вы приме-

няете оригинальный нестандартный

подход. Об этом же в предисловии к

Вашей книге пишет Валентин Гафт:

«Именно неожиданная трактовка

многие адвокаты, но я, когда изучаю де-

ло, сразу же могу себе представить какой

может быть приговор по нему, вижу все

«проколы» следствия, а при необходимо-

сти предпринимаю собственное рассле-

дование. Вообще, что такое рассмотрение

дела в суде. Это реконструкция какой-то

истории, которая имела место быть, како-

го-то события.

– Я думаю, что Вы со мной согласи-

тесь, если я скажу, что профессия ад-

воката вбирает в себя и много других

специальностей: к примеру, на каком-

то этапе того же следователя, где-то

психолога, даже библиотечного ра-

ботника...

– Конечно. Тем же занимаются и уче-

рого заключается в следующем: машина

выехала на встречную полосу, произошло

лобовое столкновение, в результате – два

трупа. Водителю вменяют в вину то, что он

не соизмерял скоростной режим с покры-

тием дороги и метеоусловиями – «не

справился с управлением», – такая стан-

дартная формулировка. Когда я знако-

мился с материалами дела, то обнаружил

в протоколе осмотра, что торможение все-

таки было, но у левого колеса тормозной

след на 13 метров больше правого. Спра-

шиваю у следователя: «Тормозную систе-

му проверяли.». Отвечает: « Проверяли.

Тормозная система исправна». Почему же

тогда водитель тормозил неравномерно.

Стал осматривать машину, зашел с другой

стороны, размонтировал колесо, а там

трещина в балоне и этой трещине соответ-

ствует вмятина в диске, а колесо безка-

мерное. Иными словами: где-то он на что-

то наткнулся, стал выходить воздух, и ма-

шину начало заносить в левую сторону. Он

говорит: «Машину заносит, а я сделать ни-

чего не могу». Вот вам, пожалуйста, что

тут. Физика или что-то другое. В результа-

те – оправдательный приговор.

— А на что же смотрели те люди,

которые расследовали это дело.

–Я вам так отвечу: если бы по всем де-

лам было качественное расследование, то

адвокаты остались бы без работы или ока-

зались бы рядовыми статистами процесса.

— А для Вас, что важнее: оконча-

тельный результат или сам процесс.

– Видите ли, если честно работать в ро-

ные, и театральные режиссеры. Правда,

мы работаем с конкретным человеческим

материалом, с конкретной ситуацией, в ко-

торую попадают люди. Но и в том, и в дру-

гом случае это исследовательская деятель-

ность. Эти профессии очень близки. Пять

лет я проработал в институте Академии на-

ук, занимался экологией, разве это не ис-

следование. Более того, у меня были дела,

где мне приходилось изучать особенности

системы паровых котлов на судах, клима-

тологии конкретного региона, так как это

было связано с защитой летчика, который

совершил аварию. Дело требовало. Мне

приходилось заниматься общей и органи-

ческой химией, математикой и физикой,

причем на достаточно серьезном уровне.

Только что я закончил дело, суть кото-

А. Вольский вручает

Б. Кузнецову Свидетельство

и Золотой Почетный знак

«Общественное признание»

А. Вольский вручает

Б. Кузнецову Свидетельство

и Золотой Почетный знак

«Общественное признание»

С Нани Брегвадзе

С Нани Брегвадзе

31

менять собой ни следствие, ни дознание.

Тут можно привести немало всяких алле-

горий, у Вениамина Федоровича она мне

представляется удачной. Судья, с моей

точки зрения – это ум, честь, совесть, объ-

ективность, справедливость.

Но есть и другая сторона медали. Ког-

да я прихожу к тому же Вениамину Федо-

ровичу – я ему честно выкладываю на стол

все свои аргументы. Но дело заключается

еще в том, что не к каждому судье я испы-

тываю такое доверие. Тому пример – по-

следний процесс, в котором я в настоящее

время участвую. Бывший губернатор од-

ного из российских областных центров

дал команду, чтобы моего теперешнего

подзащитного посадили, сейчас неважно

за что, скажу только, что этот человек ока-

зался без вины виноватым. Я знаю, что та-

кая команда прошла еще до выборов ны-

нешнего главы администрации области. И

я понимаю, что мне противостоит не толь-

ко прокурор, не только потерпевший со

своими адвокатами, но и суд.

Существует стадия назначения дела к

слушанию. На этой стадии адвокат может

заявить, что какие-то доказательства не-

пригодны и их нужно изъять из дела, по ка-

ким-то эпизодам дело нужно прекратить,

вызвать таких-то свидетелей, истребовать

такие-то документы и суд не вправе отка-

зать ему в этом. Я подаю такое ходатайст-

во, и суд в нарушение всех законов мне

отказывает. Я пишу жалобу. Тогда ко мне

подходит заместитель председателя су-

да и говорит: «Борис Аврамович! Ну, су-

вот тебе готовый текст». Он отзывает, а на

самом деле он это делать не имеет права.

– А что же судья этого не знает.

– Не-а. Таким образом, сложилась си-

туация, при которой они пропустили целую

стадию процесса, так что у меня уже для

них «фига» в кармане припасена. И если я

не соглашусь с приговором, то только на

основании вышесказанного потребую его

отмены. Сказать, что я не очень честно ве-

ду себя с судом, конечно, можно, но я

знаю, что суд может вынести необоснован-

ный приговор. Поэтому я вынужден идти

на то, чтобы какие-то вещи иметь в запасе.

– По принципу: кому же приятно

оставаться в дураках.

– Ну, да. И таких «фиг» у меня в каж-

дом кармане штук по шесть в этом про-

цессе.

– Поэтому беспроигрышных дел

нет.

– Да, я как бы говорю, что дел не про-

игрываю...

– Просто есть дела, которые Вы

еще не выиграли.

– И это тоже правильно. Иногда быва-

ют ситуации, когда знаешь, что приговор в

принципе справедливый. К примеру, за-

щищал я одного «ГРУшника». Сначала ему

вменили в вину шпионаж, потом – четыре

эпизода разглашения военной тайны. Это

известное дело, связанное с продажей кос-

мических снимков израильской агентуре, –

о нем писали. Судья, соглашаясь со мной,

что три эпизода не доказаны, по четвертому

дает ему вместо восьми лет – три. Здесь

дья допустил ошибку, глупость. Ну, дело

уйдет в Москву, кассационное обжалова-

ние будет рассматриваться еще два меся-

ца, а ваш подзащитный тем временем си-

дит. Зачем Вам это нужно. Отзовите жало-

бу.». «Я подумаю»,– отвечаю. А на проща-

нье он мне советует зайти к судье, кото-

рый ведет дело. Захожу, он мне и говорит:

« Вам жалобу самому отзывать неудобно,

давайте мы сделаем так: я предложу, что-

бы это сделал Ваш подзащитный». Спра-

шиваю: « А Вы полагаете, что это будет

правильно.». «Ну Вам-то неудобно, пус-

кай он отзывает». «Ну, смотрите!»,– гово-

рю. Тут же бегу к своему подзащитному и

сообщаю: «Как только к тебе придет такое

письмо, то немедленно отзывай жалобу,

был достигнут компромисс. Я в этом случае,

когда один эпизод был бесспорный, и так

добился меньше половины того, что ему

полагалось. И я приговор не обжаловал,

тем более об этом просил сам клиент.

– Но это не назовешь проигрышем.

– Конечно.

– Я понимаю, что адвокат в силу сво-

их профессиональных обязанностей

должен защищать и преступника, за-

щищать от несправедливых нападок

суда, его законные права, но существует

ли та грань, за которую человек Вашей

профессии не может переступить, дабы

преступник понес заслуженное наказа-

ние, а не был оправдан только потому,

На снимке: Н. Шмелев, М. Захаров,

Б. Кузнецов, В. Васильев

зыске и адвокатуре, то и в том и в другом

случае защищаешь людей. Я очень многим

людям в жизни помог, занимаясь и тем и

другим. Результат, конечно, всегда был ва-

жен, но не менее важен и сам процесс. Мне

не интересно было просто схватить пре-

ступника и «выбить» из него признание.

Мне всегда хотелось его переиграть. И

притом сделать это красиво, изящно.

– Это, наверное, как в футболе зна-

менитый стрельцовский пас пяткой на-

зад в ноги набегающему партнеру или

в хоккее нестандартная обводка, кото-

рой отличался Валерий Харламов.

– Вот-вот. Когда после того, как ты

умело просчитал ситуацию на несколько

ходов вперед и грамотно разыграл ком-

бинацию, невольно вырывается: «Вот это

ход!». Иногда меня упрекали, что я за

формой теряю содержание. А мне было

интересно. У меня были достаточно гром-

кие дела: кражи из Эрмитажа, Русского

музея, из частной коллекции картины Ша-

гала, и Айвазовского, Врубеля я искал, и

Бродского – был такой художник, и руко-

писи Готской библиотеки, и вазы из скиф-

ских курганов, и дуэльные пистолеты из

квартиры-музея А.С. Пушкина. С этого

времени у меня хранится пистолет образ-

ца 1823 года, который, как выяснилось,

никакого отношения к Пушкину не имеет.

– Адвокат и судья. Отвечая на мой

вопрос, как он относится к адвокатам,

Председатель Высшего Арбитражного

Суда РФ В.Ф. Яковлев сказал так: «Я

полагаю, что правосудие без хорошего

адвоката вещь, вообще говоря, непол-

ноценная. Я всегда представляю пра-

восудие в виде птицы: суд – это ее кор-

пус, но у птицы, чтобы она не падала,

обязательно должны быть два крыла –

обвинение и защита. Так что для меня

хороший адвокат это большая цен-

ность. Но подчеркну – порядочный,

честный профессионал». Как совето-

вали еще древнеримские юристы:

«audiatur et aitera pars» – «да будет

выслушана и другая сторона». А как

бы Вы охарактеризовали судью.

– Вы знаете, мне приходилось бывать

в зарубежных судах, в Королевском Суде

Великобритании, например, где я пред-

ставлял интересы известного бизнесмена

Артема Тарасова, в Верховном Суде Ита-

лии, федеральных судах США. Допустим,

в США адвокат по причине не очень хоро-

шего знания языка произносит неудачную

фразу, которая в обыденной жизни при-

меняется, а в суде невозможна. Так вот су-

дья вправе заявить: «Арестуйте его на 30

суток!». Что я этим хочу сказать. Быть су-

дьей там – это не просто почетно, а очень

почетно, федеральный судья пожизненно

получает большее вознаграждение за

свой труд, чем Президент США.

У нас же суд многие годы заменял и

органы предварительного следствия, и

органы прокуратуры, и до сих пор обви-

нительное заключение зачитывают судьи.

В принципе, как мне кажется, судья – это

человек, который должен выслушать ар-

гументы сторон и по ним принять реше-

ние. Что перевесит. Судья не должен под-

ПОРТРЕТ КРУПНЫМ ПЛАНОМ

32

что защита оказалась более искусной,

чем обвинение. Как мне представляет-

ся, для Вас, очевидно, вовсе небезраз-

лична нравственность или безнравст-

венность того или иного клиента.

– Безразлична.

– Почему.

– Точно также, как и врачу, которому

безразличны моральные устои, политиче-

ские взгляды его пациента.

– Значит Вы считаете, что для винов-

ного человека оправдание – это шанс

покаяться и изменить свою жизнь.

– Перед защитой такой задачи не сто-

ит. Наверное, объективно защита и воспи-

тывает, также как весь судебный процесс.

Правда, здесь еще есть такой момент, ког-

да подследственный испытывает чувство

страха не столько перед отбытием наказа-

ния, хотя это тоже присутствует, сколько

перед тем, что надо отвечать за свои дей-

ствия и поступки. Но дело в другом.

Я к нашему государству никакого от-

ношения не имею вообще. Больше того,

государство – это мой противник в суде.

Понимаете. Вопрос в том: справедливо

человек наказан или оправдан зависит от

того – установлена ли его вина. И если

мои аргументы оказались сильнее, чем

аргументы прокурора, если представлен-

ные мною доказательства качеством выше

и допустимы с процессуальной точки зре-

ния, значит вина не доказана, а недока-

заннная вина – доказанная невиновность.

Ведь с чем приходится сталкиваться.

Скажем, гражданину «Х» вменяют в вину

138 статью – незаконное прослушивание

телефонных переговоров, а изъятие «жуч-

ка» из распределительного телефонного

шкафа проводят с одним, а не с двумя, как

положено, понятыми. Нарушена процессу-

альная норма. Доказательство это – изъя-

тие и сам «жучок» – уже не могут быть по-

ложены в основу обвинения. Ведь законо-

датель,– о чем указано пусть даже в несо-

вершенном Уголовно-процессуальном ко-

дексе РФ, которым мы сейчас руководству-

емся,– предусмотрел, что нарушение фор-

мы может повлечь за собой нарушение со-

держательной части этого доказательства.

Приведу вам характерный пример. Я

защищал одного работника милиции, ко-

торому вменяли в вину получение взятки.

бы известное, мощное, мы можем себе

позволить от каких-то дел отказаться. У

адвокатов есть неприятные дела. Возьми-

те, к примеру, дело Чикатило. Я не думаю,

что кому-то из адвокатов доставило бы

удовольствие защищать такого зверя. Но

тем не менее, он имел право на защиту, и

адвокат его защищал, хотя, безусловно,

это было очень нелегко. Мы сейчас мо-

жем выбирать. Я отказываюсь от дел там,

где клиент пытается обмануть адвоката.

Правда, порой адвокат и не спрашивает:

виноват ты или не виноват, так как обязан

занимать точно такую же позицию, кото-

рую занимает клиент. Если это граждан-

ские дела, то ты не имеешь права брать те

из них, по которым нет правовой пози-

Его обвинял человек, сам арестованный

вместе с женой за получение взятки. Чи-

таю дело и что-то мне там не нравится. Я

не могу понять что, а вот каким-то, затыл-

ком что ли, мозжечком, но чувствую, что

здесь что-то не то. Я много раз возвраща-

юсь к протоколам допроса, листаю их и

вдруг замечаю, что их допрашивали в

один день. Казалось бы, ну и что такого.

Смотрю по времени. Сначала следователь

проводит очную ставку с женой, а потом

ее же допрашивает как свидетеля. А в за-

коне сказано так, что очная ставка может

быть проведена между лицами, которые

уже допрошены, то есть налицо наруше-

ние формы, порядка. На очной ставке

муж говорит о том, что он хотел бы от же-

ны услышать как от свидетеля, и она впос-

ледствии это на допросе подтверждает,

стало быть, не она является источником

сведений, а муж. И в конце концов уже не

имеет значения, как все было на самом

деле, брал он взятку или не брал, раз

следствие, расследуя это дело, допустило

такое процессуальное нарушение, по ко-

торому само доказательство ставится под

сомнение. А сомнение толкуется в пользу

обвиняемого, он же себя виновным не

признает. Вот и все.

– Специалисты Вашего бюро, в том

числе и Вы лично, берутся, как прави-

ло, за такие дела, от которых отказы-

ваются другие адвокаты. А от каких

дел обычно отказываетесь Вы.

– Отказы от дел. Да, были, конечно.

Вы понимаете, у нас адвокатское бюро как

ции. От таких дел я отказываюсь. Не отка-

зываюсь помогать пенсионерам, инвали-

дам, военным, чиновникам, работникам

милиции, то есть тем людям, которые на

сегодняшний день живут хуже, чем сред-

ний россиянин.

– Борис Аврамович, с одной сторо-

ны Вы ведете очень «громкие» дела,

получая за это высокие гонорары, а с

другой – попавшим в беду людям с не-

большим достатком правовую по-

мощь оказываете безвозмездно.

– Я вам другое скажу. Когда я веду

бесплатные дела, то руководствуюсь эко-

номическими расчетами. Сейчас, как мне

кажется, а для адвоката это само собой,

вообще выгодно, экономически выгод-

но,– я это подчеркиваю,– быть честным

человеком, потому что если ты обманщик,

то у тебя никогда не будет имени, если не

будет имени, значит не будет клиентов.

Мне выгодно вести некоторые дела. Вон

скульптурка стоит на столике, видите. Это

работа Резо Габриадзе «Еврейское счас-

тье». Ко мне обращаются известные люди:

артисты, художники, писатели, Театр на

Таганке. Только что успешно провел дело

по иску Майи Плисецкой к редакции газе-

ты «Московский комсомолец» о защите

чести и достоинства в связи с публикаци-

ей 28 января 1999 года статьи «Здравст-

вуйте, я дочь Майи Плисецкой». С одной

стороны, ты общаешься с интересными

людьми, с другой – у тебя есть имя.

– То, что одно из Ваших увлече-

ний,– дореволюционная юридическая

литература,– это понятно. Но откуда

такая любовь к военно-морскому

флоту – книги, значки, кортики... Кста-

ти, из книг, наверное, всего Пикуля

прочитали.

– А вот и не угадали. Пикуль не самый

лучший автор, писавший на морскую те-

матику, я гораздо больше люблю Виктора

Конецкого. Откуда любовь к военно-мор-

скому флоту. Черт его знает! Это как бы

продолжение Магадана, работы в уголов-

ном розыске, это романтика.

— Вы в этих шпангоутах, рындах,

секстантах здорово «рубите».

– Вы еще спрашиваете.! Ванты, стень-

ги, марсы, реи, рангоуты, бизань-мачта,

фок-мачта, грот-мачта (и мы еще минут

десять с удовольствием перечисляем

морские термины). Вы мою мастерскую

еще не видели, у меня шикарная мастер-

ская! Я как бы профессионально этим за-

нимаюсь, строю модели парусных судов.

– Ну, раз уж мы заговорили о люб-

ви... Ходят легенды о том, как Вы отно-

ситесь к своей жене Наденьке. Если не

секрет, как и при каких обстоятельст-

вах Вы с ней познакомились.

– Вы ее видели. Меня с ней познако-

мил известный художник Никас Сафро-

нов. Она переводчик. Была на празднова-

нии моего 50-летия, а я встречался в то

время с другой девушкой. На следующий

день я оставил эту девушку, приехал к ней

и сделал предложение. С тех пор мы не

расстаемся.

– А Вы что, действительно, считаете

ее самой красивой женщиной России.

Лондон. Вместе с известным

предпринимателем Артемом

Тарасовым и женой Надеждой

Лондон. Вместе с известным

предпринимателем Артемом

Тарасовым и женой Надеждой