ЧЕЛОВЕК И ЕГО ДЕЛО

52

иколай Петрович! Зрители знают Вас как актера

чрезвычайно эмоционального и искреннего, Вам

блестяще удаются роли лирические и трагические,

иронические и порой безрассудно-бесшабашные,

но всегда создаваемые Вами образы вызывают симпатию и

любовь зрителей. Может быть Захаров, режиссер безумно

талантливый и глубоко современный, порой абсолютно не-

предсказуемый, тонко чувствующий психологию актеров

считает, что такие роли Вам ближе всего чисто по-человече-

ски, Вы в них можете полностью раскрыться, чувствуете себя

комфортно, учитывая Ваш характер и мироощущение.

– В театре у нас около ста артистов. И поскольку профессия

главного режиссера отличается от профессии просто режиссера,

он для нас немножко отец, он хозяин театра, и отвечает за каж-

дого. Естественно, Марк Анатольевич должен думать о том, кому

какие роли давать. Ну, сколько он может поставить спектаклей в

год: один, от силы два, а нас сто. Поэтому тут происходит соеди-

нение, с одной стороны, вот этой ответственности за каждого ар-

тиста, с другой – увлеченности каким-то конкретным произведе-

нием, какой-то пьесой, плюс видение того, кто в этой пьесе, ка-

кую роль должен сыграть. Скажем, у нас был действительно за-

мечательный спектакль, где я играл главную роль, «Тиль» назы-

вался. Шут, хулиган, и вдруг граф Резанов, первопроходец. Ка-

кие разные роли! Какой диапазон! По крайней мере, человечес-

кий. Захаров сумел собрать очень мощную актерскую команду в

театре. У нас сегодня, наверное, самый модный театр, в то же

время самый снимающийся, звездный, к нам приходят очень та-

лантливые молодые ребята. Многие из тех, кто учится в теат-

ральном институте, мечтают попасть именно в Ленком. Поэтому

ответить на вопрос: чем руководствуется Марк Анатольевич,

предлагая ту или иную роль, очень трудно. То есть ответ будет

очень объемный и все равно не точный. Точно ответить может

только он сам. Наверное, он должен сидеть и думать: вот у меня

давно не играл артист «икс», его знают вот так, а мне нужно, чтоб

он рос, развивался и дальше, а значит надо дать ему такую роль,

чтобы он открыл какие-то новые в себе качества. И в то же время

я понимаю, что он должен играть короля Лира. А у меня как у ху-

дожника, режиссера Захарова, нет никакой страсти поставить

это произведение. Значит, не соединилось. Это к примеру.

– Он никогда не предлагал Вам роли злодеев, мерзав-

цев, негодяев.

– Вы знаете, в общем, нет. Хотя сегодняшний мой персонаж,

который я репетирую, далеко не однозначно положительный.

Жулик, обманщик, вор – Александр Данилович Меншиков –

светлейший князь.

Однажды был момент, когда Марк Анатольевич мне предло-

жил роль, но я от нее отказался, и у него хватило мудрости по-

нять мой отказ и принять его.

– В спектаклях Марка Захарова Вы сыграли несколько

ролей, действительно ставших живыми театральными ле-

гендами, и прежде всего, это легенда о «Тиле» и «Юнона и

Авось». Я искренне их считаю одними из самых талантливых

и выдающихся отечественных режиссерских и актерских ра-

бот ушедшего века, они стали знаковыми сразу для несколь-

ких поколений россиян. Но «Тиль» уже ушел со сцены, а

«Юноне и Авось» исполняется почти 20 лет. Что для Вас зна-

чат эти роли, и можете ли Вы представить, что кто-то другой,

из молодых и способных может в них заменить Вас и Ваших

партнеров. Или это уже будет совсем другой спектакль.

– Что касается «Тиля» я, честно говоря, даже просил Марка

Анатольевича, чтобы заменил меня кем-нибудь. Он ответил, что

вы будете лысым, с палочкой и все равно будете играть. Но мне

казалось, что я перерос эту роль. По ходу спектакля папаша Кла-

ас, мой отец, спрашивает: «Кем ты будешь, Тиль.». На что я ему

отвечаю: «Крестьянином, дворянином, художником, музыкан-

том, кем угодно, только не монахом» И сейчас у меня спрашива-

ют: «Кем ты будешь, Тиль.», а мне хочется сказать: «Пап, уже по-

здно начинать учиться». Мне казалось, что я перерос героя вну-

тренне, хотя роль, конечно, грандиозная, и я все равно буду в

ней бесконечно что-то открывать и открывать для себя. Нас учи-

ли, что каждый спектакль нужно играть так, как будто он по-

следний в твоей жизни, и в то же время как будто он первый,

«М

Н

–Н

53

чтобы это не было слепком со вчерашнего. И первый, и второй

спектакли – это определенные вехи. К каждой роли я отношусь

как к собственному ребенку и неизвестно, кто дороже: удачли-

вый ребенок, который всего достиг, который знаменит или мо-

жет тот «бедный алкаш», который несчастен и я его больше жа-

лею. Спектакль «Юнона и Авось» стал уже классикой и произвел

своего рода революцию в театральном мире. Представляете! Те-

атр Ленинского комсомола и вдруг рок-опера, мало того – со

сцены звучат молитвы, да еще в рок-ритме. Мне кажется при со-

здании «Юноны» Боженька целовал и Марка Захарова, и Алек-

сея Рыбникова, и Андрея Вознесенского, и Владимира Василье-

ва, который придумал своеобразную пластику этого спектакля.

– Не могли бы Вы рассказать о своем партнерстве с пре-

красной актрисой Инной Чуриковой.

– Наше партнерство началось очень давно, со спектакля

«Тиль». Потом была «Оптимистическая трагедия». Сегодня «Сор-

ри». Спектакль на двух актеров – это всегда особое испытание.

«Сорри» ставил замечательный режиссер Глеб Анатольевич

Памфилов, который является, с одной стороны, мэтром отечест-

венного кинематографа, с другой стороны, мужем Инны Михай-

ловны Чуриковой. У него несколько другое театральное вероис-

поведание, чем у Марка Захарова. Интересно работать с разны-

ми режиссерами. Это спектакль, где нет никаких сценических

эффектов, только два человека. Глеб Анатольевич говорил: «Вот

два голоса с обнаженными нервами. Идет проверка на актер-

скую «вшивость». Можете продержаться и держать весь зал в те-

чение трех часов или нет.». С одной стороны да, действительно,

это роскошное актерское упражнение, с другой – уникальная

партнерша Инна Чурикова, у которой не бывает одинаковых

спектаклей, ставит тебе «вопросики» в каждом шаге спектакля.

– Можно с уверенностью сказать, что Ваша творческая

судьба в кинематографе сложилась, не менее удачно, чем в

театре, хотя Ваш первый кинодебют прошел почти незаме-

ченным. Зато потом открылась и продолжается целая серия

блестящих актерских работ: «Старший сын», «Криминальный

квартет», «Двенадцать стульев», «Трест, который лопнул»,

«Ловушка для одинокого мужчины»... Кино, как известно,

совершенно особый вид искусства. Легко ли Вам, искушен-

ному театральному актеру, удавалось и удается сейчас вхо-

дить в свои кинематографические образы.

– Кинематограф мне пока не подарил роли по масштабу, рав-

ные Тилю, графу Резанову, по многообразию человеческих ощу-

щений, которые происходят у меня в спектакле «Сорри» или та-

кую характерную роль, какую я играю в спектакле «Чешское фо-

то» с Александром Калягиным. Хотя жаловаться грех. Чего стоит

один только «Старший сын» – картина, которая довольно громко

заявила о себе. После нее многие режиссеры стали мне предла-

гать социальных героев, психологические роли. А Ян Борисович

Фрид взял да и рискнул, предложив мне роль в картине «Собака

на сене». Благодарен и Алле Суриковой у которой снялся в «Чело-

веке с бульвара Капуцинов». Мне очень интересно было работать

и с Масленниковым, и с Мельниковым, который снимал «Стар-

шего сына», и с замечательным режиссером Владимиром Бортко

в картине «Удачи вам, господа!», а после этого в фильме, который

назывался «Цирк сгорел, и клоуны разбежались». Для Бортко это

вообще исповедальная картина. Исповедальная, это не значит

автобиографическая, это его отношение к миру, к сегодняшнему

дню. Жалко только, что эту картину увидело ограниченное коли-

чество людей. То, что дарит нам сегодняшний прокат, далеко не

все высшего качества, и это очень печально.

– Не секрет, что и на театральных репетициях и в са-

мих спектаклях Вы от сцены к сцене, по ходу пьесы после-

довательно и органично подводите своих героев к фина-

лу, имея перед собой и режиссерское видение роли, и

чувствуя как бы дыхание партнеров. А в кино, порой, в за-

висимости от времени года, сжатых сроков, графика тех

или иных актеров, приходится начинать со съемок фи-

нальных сцен, трагического конца или отдельных эпизо-

дов, между собой абсолютно не связанных. Чувствуете ли

Вы по ходу съемок, что роль Вам удается, фильм в целом

получается, или это ощущение приходит только после

монтажа и первого просмотра.

– Кино – это своеобразная актерская проверка. Как Вы пра-

вильно заметили, его могут снимать то с середины, то с конца.

Поэтому актер должен уметь держать всю свою роль, так сказать,

в эволюции развития образа, должен знать в каком состоянии он

находится в данный момент. Необходимо приходить готовым на

съемку. Если в театре несколько месяцев репетируют спектакль,

то здесь я должен вскочить в какое-то стрессовое, эмоциональ-

ное состояние. А это не так просто.

Я никогда не делю роли: вот, мол, в сериале я не буду сни-

маться, а в нормальном кино буду или наоборот. Мне очень по-

нравилась роль в «Петербургских тайнах», еще на стадии зна-

комства со сценарием, было интересно сыграть вот такого, с од-

ной стороны, наивного, с другой – искреннего, с третьей – тем-

пераментного и благородного героя.

– Вы снялись и продолжаете сниматься во многих кар-

тинах и у многих, порой очень разных, режиссеров. Ког-

да Вам предлагают ту или иную роль, что для Вас является

Николай КАРАЧЕНЦОВ:

ЕОЧЕНЬ

ПОВЕЗЛО,

Сложно представить человека, который бы

не знал кто такой Николай Петрович

КАРАЧЕНЦОВ. Его по праву можно назвать

одной из ярчайших звезд российского теат-

ра и кинематографа. Такие фильмы, как

«Старший сын», «Собака на сене», «Человек

с бульвара Капуцинов», «Ловушка для оди-

нокого мужчины» и многие другие давно по-

любились отечественному зрителю. Его игра

в нашумевшей рок-опере «Юнона и Авось»

потрясла всю Россию. Прекрасный актер,

талантливый певец, заботливый

семьянин и просто приятный собеседник.

Как он все успевает, так и осталось для

меня загадкой.

ижаловаться

грех»

С Инной Чуриковой в спектакле «Сорри»

самым принципиальным и важным – успехи и громкое

имя режиссера, звездность состава актеров, Ваши лич-

ные симпатии, или все же сценарий и интерес к предла-

гаемой в нем роли.

– В первую очередь я руководствуюсь качеством роли, сце-

нария. Насколько меня это увлекло или не увлекло. Хотя сего-

дня для меня немаловажно и кто режиссер, какая компания. Я

говорил о Бортко, о Суриковой. У Муратова, к примеру, я так-

же очень много снимался, мы с ним друзья: и в картине «Кри-

минальный квартет», и в «Досье детектива Дубровского». Сей-

час у него лежит очень хороший сценарий, но не знаю, найдем

деньги или нет. Это трагедия, когда для съемок нет денег. Я

еще могу себе представить, когда молодой режиссер ходит,

обивая пороги банков в поисках денег. А как же, к примеру,

такие режиссеры, как Ростоцкий, Рязанов, Данелия, они что –

тоже должны заниматься этим. Это же унизительно! А средне-

му или может быть даже бездарному режиссеру какой-нибудь

новоиспеченный банкир даст по дружбе деньги и он будет

снимать неизвестно что. И так будет продолжаться до тех пор,

пока не вернется время худсоветов в лучшем смысле этого сло-

ва, когда все тщательно взвешивали и оценивали, когда госу-

дарство всерьез займется кинематографом.

Можно сказать, что моя судьба в кинематографе сложилась

удачно. Я снимался со Смоктуновским, с Борисовым, с Дорони-

ной, и каждый раз это была для меня школа. Я видел, как они ра-

ботали на репетициях, как готовились к каждому кусочку. Мне

действительно повезло.

– Как удалось Светлане Дружининой, женщине безус-

ловно незаурядной, талантливому и тонкому режиссеру

разглядеть в Вас Петра Первого, в новом фильме. Карти-

на получилась замечательная, и Вы действительно, не-

смотря на разницу в росте, при минимальном гриме,

очень похожи на Петра. Вы сразу согласились на эту роль,

увидели себя в ней, расскажите, пожалуйста, о Ваших

впечатлениях, наиболее интересных моментах при

съемках этого фильма.

– Я не знаю. Когда Светлана Сергеевна мне позвонила,

первое что я сказал: он длинный был. Она говорит, во-первых,

в кинематографе проблема роста решается элементарно, а,

во-вторых, подойди к любому зеркалу и усы приложи. Я не ду-

мал об этом, но, в принципе дело-то в другом: это последние

дни Петра, агония, и в то же время его сила, когда за пять дней

до смерти он ломал пятаки в руках, но это не просто сила в ру-

ках – он с такой же силой держал империю, им же созданную.

Но это и полный развал личности, до покаяния. Было интерес-

но попробовать сыграть эту личность буквально в трех сценах,

что мы и попытались сделать.

– Сейчас многие известные и популярные актеры, Вы их

почти всех знаете, параллельно занимаются или пытаются

заниматься различной коммерческой деятельностью. Это

общемировая практика, включая участие в рекламных ро-

ликах, ведение гостиничного, ресторанного бизнеса, от-

крытие магазинов и торговых фирм. Для России это тем бо-

лее понятно, так как даже выдающиеся актеры опасаются

будущей невостребованности, стараются по возможности

стать более самостоятельными и независимыми. Я знаю,

что Вы пока не снимаетесь в рекламе, но может быть есть

коммерческие проекты, могущие Вас заинтересовать. Ведь

Ваше имя, авторитет, связи и личные отношения со многи-

ми представителями власти, доброе в основном отношение

к Вам влиятельной прессы – это как раз то, чего чаще всего

нет или не хватает очень энергичным и способным пред-

принимателям, многие из которых, наверняка, хотели бы

видеть Вас своим партнером.

– Нас учили в институте, что артист не имеет права сни-

маться в рекламе. Чушь полная, весь мир так живет. Я никог-

да в жизни не брошу камень ни в одного артиста, который

этим занимается. Пока мне удается существовать за счет сво-

ей профессии. И если завтра, не дай господь, будет не так, то

может быть и я буду что-то рекламировать, чтоб как-то про-

жить. Была у меня одна история, когда я снимался в Питере и

ночью нужно было снять кадр. Сижу жду, когда мосты разведут,

а там современная картина, я без грима. Подходит человек и

начинает говорить: «Николай, мы на ваш театр молились,

каждый Ваш приезд был для нас, как глоток воздуха. Больше

мы ни ногой не ступим в этот театр. Как Вам не стыдно». А тог-

да по телевидению шла реклама «МММ» и «Московской не-

движимости». Над этим проектом работал актер, голос кото-

рого был похож на мой, хотя сделано это было не специально.

И вдруг такие обвинения в мой адрес. Когда же я объяснил

ситуацию, то этот старенький человечек чуть не со слезами за-

орал: «Он не продался. Я всем скажу». Все разрешилось, но

неприятный осадок остался.

Я до сих пор не понимаю, почему в нашей стране врачи, пе-

дагоги и артисты получают меньше всех. Хотя это здоровье на-

ции, ум нации, и культура нации. И почему артисты должны так

мучиться. Дело в том, что эта профессия, которой не научить, да-

же отличника. Есть еще два фактора, по которым я не занимаюсь

этим: во-первых, из-за того, что у меня нет, наверное, коммерче-

ской жилки, а, во-вторых, я и готов был бы согласиться, если бы

это были близкие мне люди, а то вдруг я куда-то «вляпаюсь», ме-

ня это еще останавливает. Но с другой стороны, есть предложе-

ния, и если они будут хотя бы косвенно связаны с моей деятель-

ностью, то все может быть.

– Вас знают, как человека очень коммуникабельного и

доброжелательного. Скажите, пожалуйста, если можно от-

кровенно, какие человеческие качества Вас привлекают в

людях, Ваших друзьях, коллегах по цеху и чего Вы в людях

принять никак не можете, ни при каких обстоятельствах. И

вообще Вы человек в этом смысле категоричный, никогда

не меняющий своего когда-то сформировавшегося мнения

и взглядов на окружающих Вас людей – или Вы можете

быть терпимым к чужим недостаткам, можете прощать

ошибки и поступки, даже если они когда-то принесли Вам

боль, обиду или разочарование.

– Меня мама учила, что друзей надо выбирать, но у меня

это не очень хорошо получается. Имелось в виду не то, что на-

до дружить с нужными людьми, а хорошо, когда тебя окружа-

ют интересные друзья. Я очень горжусь тем, что дружу с раз-

ными удивительными людьми, но мы, к сожалению, очень

редко видимся. Круг моих друзей довольно широк. Я считаю,

что одним из самых главных определяющих человеческих ка-

честв является доброта. Я не терплю фальши и предательства,

хамства и ханжества, уважаю людей, которые имеют одно ли-

цо при любых обстоятельствах и при любых собеседниках.

Пусть это лицо будет многообразным, объемным, всяким, но

единственным.

– Насколько я знаю, Вы человек неравнодушный, как

принято говорить, с активной жизненной позицией, недавно

Вас избрали членом Президиума Независимой организации

«Гражданское общество» и Национального фонда «Общест-

венное признание». Как Вы считаете, могут ли наши гражда-

не или общественные объединения, а также наши моральные

авторитеты – всем известные и выдающиеся деятели культу-

ры и науки, руководители религиозных конфессий и т.д. –

ЧЕЛОВЕК И ЕГО ДЕЛО

54

Запись нового компакт-диска

тивный и взаимополезный характер, и никаких проблем, какого-

то несоответствия взглядов или принципиальных споров у меня,

честно говоря, давно не возникало. Самое приятное , что есть ве-

ра в меня как в режиссера со стороны артистов, что, конечно, по-

могает в работе. А Караченцов обладает многими замечательны-

ми качествами: у него абсолютное чувство юмора, он прекрасно

понимает, что такое комедийная ситуация, какими средствами

она достигается, у него иронический ум. Николай Петрович

очень остроумный человек. Он гибок, податлив, весел. Как пра-

вило, всегда в хорошем настроении. Николай Петрович никогда

не ворчит, никогда не тоскует, во всяком случае, на репетиции.

Поэтому с ним работать радостно и легко.

– Мне кажется, у Вас нет любимчиков в театре и тем не

менее, что Вас, как выдающегося режиссера, прежде всего,

привлекло в тогда еще молодом актере Караченцове.

– Может быть, это уже стало традицией, но когда, глядя на

молодого актера в деле, интуитивно возникают какие-то надеж-

ды с ним связанные, то хочется дать ему попробовать большую

работу, поставить его в центр спектакля. Так было с Александ-

ром Абдуловым, когда он еще учился на четвертом курсе в ГИ-

ТИСе. Караченцов мне понравился своей подвижностью, он иг-

рал небольшой эпизод в спектакле «Колонисты» и мне показа-

лось, что есть в нем какой-то азарт, так у него глаза поблескива-

ли, и я решил дать ему шанс.

– Как Вам кажется, за эти годы он изменился как актер,

и как человек.

– Изменился. Он приобрел бoльшую силу, энергетическую за-

разительность, потому что в начале в «Тиле» ему было трудно, он

часто срывал голос, иногда не включался полностью в темпера-

ментную, энергичную работу. Но с годами он набирался опыта,

активно концертировал, пел, стали выходить диски с его запися-

ми, все это его, как актера, укрепляло. В результате – популяр-

ность и любовь зрителей. Он очень работоспособный человек.

– Как Вы считаете, Караченцов универсальный актер. Мо-

жет ли он сыграть характерные роли, отрицательных героев.

– Я думаю, что да. Он достаточно широкого плана актер. Сей-

час в «Чешском фото» он играет такого бомжеобразного персо-

нажа. Я не могу сказать, что это подлец и подонок, но, во всяком

случае, это не герой в обычном среднестатистическом , театраль-

ном представлении. Может играть людей противоречивых, мя-

тущихся, по-разному существующих. Я думаю, что его ресурсы

еще не исчерпаны, ему есть, что искать, и есть куда идти.

– Есть ли какие-то новые образы, роли в которых Вы ви-

дите только Николая Петровича и больше никого.

– Сейчас мы репетируем последнюю пьесу Горина, написан-

ную им перед смертью – «Шут Балакирев». Там есть роль Менши-

кова, которую Караченцов играет с неким веселым авантюриз-

мом. Конечно, сейчас я никого не вижу и в нашем театре, и за его

пределами, кто бы так удачно вписался именно в эту стилистику,

в эту драматургию и в этот замысел, который сейчас формирует-

ся. Сегодня мы находимся в активном репетиционном процессе.

Беседовала Екатерина БОРТНИК

55

На очередном

турнире по теннису

С любимым

руководителем и другом

М.А. Захаровым

С любимым

руководителем и другом

М.А. Захаровым

могут ли все они реально влиять на принимаемые государ-

ством и властями важнейшие для страны решения.

– Я надеюсь, что общественные организации, а также из-

вестные и авторитетные личности могут влиять на нашу жизнь

в самом широком смысле этого слова. Более того, я бы очень

хотел, чтобы это так и было. Вспомните академика Сахарова,

день памяти которого мы недавно отмечали. Несмотря на то,

что его захлопывали, засвистывали на разных трибунах, тем

не менее, мы слышали его голос.

– Что является на данный момент для Вас отдушиной

и с помощью чего Вы избавляетесь от переутомления.

Ведь у Вас напряженный график работы.

– Теннис. У меня нет свободного времени. Иногда тре-

нируюсь три дня подряд, а потом месяц не беру ракетку в

руки. Знаю, что может быть турнир, где я должен буду иг-

рать, но боюсь, что Захаров назначит репетицию и все при-

дется отменить.

со стороны артистов, что, конечно, по

осле интервью с Николаем Петровичем сразу

появилась мысль поговорить с главным ре-

жиссером театра Ленком Марком Анатолье-

вичем ЗАХАРОВЫМ, у которого Караченцов

работает уже более 30 лет. Всегда интересно послу-

шать, что скажет о человеке его руководитель.

– Марк Анатольевич, известно, что Вы достаточно требо-

вательный режиссер. В этом смысле Вам легко с Николаем

Петровичем на репетициях, всегда ли он сразу соглашается

с Вашим видением роли или Вы даете право актеру вносить

свои коррективы.

– Да, я стараюсь, чтобы актер импровизировал, самостоя-

тельно размышлял, вообще самое лучшее и идеальное взаимоот-

ношение режиссера с актером – это некое соавторство. Так у ме-

ня было с Андреем Мироновым в театре Сатиры в 1967 году на

«Доходном месте», потом было с Джигарханяном в спектакле

«Разгром». С некоторыми артистами Ленкома также выстраива-

ются такие отношения, когда люди прислушивались ко мне, ино-

гда вступают со мной в дискуссию, но она всегда носит конструк-

П