ЧЕЛОВЕК И ЕГО ДЕЛО

46

– Как Вы думаете, кем бы Вы были

сейчас, не будь перестройки.

– Для меня был предел мечтаний –

директор завода. Я всегда хотел стать

директором, потому что отец мой был

директором завода, и мне очень хоте-

лось достичь его высот в карьере. Карь-

ерный рост, предельный уровень я вы-

брал для себя очень рано.

– Фантастика! Мечта сбылась!

– Фактически да.

– Это реально было бы достичь к

Вашим годам (ведь Вы достаточно

молоды) в доперестроечное время.

Ведь тогда, как правило, директора-

ми становились люди в возрасте.

– А ведь я стал директором еще в со-

ветское время, в 35 лет. Я шаг за шагом

шел к этой цели.

– Как же Вам это удалось.

– Я почти всю жизнь проработал на

этом предприятии – в этом году будет

двадцать лет, как я здесь. И за это вре-

мя ступенька за ступенькой двигался по

карьерной лестнице, а цель была –

стать руководителем этого предприя-

тия. Уже потом, когда перестройка все

скорректировала, она изменила и мы-

шление, и взгляды на жизнь, в этот

период времени и бизнес расширился,

он перестал ограничиваться только од-

ним предприятием, и цели стали не-

множко другими. Сегодня этап руко-

водства лишь одним отдельно взятым

заводом для меня уже пройден.

– У Вас было какое-то замеша-

тельство, растерянность в начале

перестройки. Ведь в то время поте-

рялось, развалилось немало пред-

приятий.

– Действительно, в конце 80-х–на-

чале 90-х годов многим людям при-

шлось кардинально изменить свою

жизнь. Кто-то двинулся в торговлю ком-

пьютерами, кто-то – водкой, продукта-

ми питания, в организацию кооперати-

вов. Я тогда тоже организовал несколько

кооперативов, но все они были в русле

той отрасли, которой я уже занимался, –

промышленности строительных матери-

алов. И я развивался именно в этом на-

правлении, не стал кардинально ломать

свою жизнь. Один раз я уже это делал,

когда, получив образование в МВТУ,

пришел на Красногорский оптико-меха-

нический завод специалистом по метал-

лорежущим станкам и инструментам,

а через три года принял решение все

Алексей ГОРОВОЙ:

«Я Ш

АГ ЗА

Ш

АГОМ

Ш

ЕЛ

К

ЭТОЙ

ЦЕЛИ»

– Двадцать пять лет назад

это было жуткое произ-

водство, – сказал на юби-

лее российско-германско-

го предприятия «ТИГИ

Кнауф» (ранее – Павшин-

ском заводе сухой гипсо-

вой штукатурки) бывший

председатель Исполкома

Красногорского Совета

депутатов трудящихся

В. Приваленко. – Все близ-

лежащие дома были по-

крыты слоем белой пыли.

В том, каким красавцем

стало предприятие сейчас,

как улучшилась экология

города, безусловно, заслу-

га генерального директо-

ра «ТИГИ Кнауф» Алексея

ГОРОВОГО, члена Москов-

ского Английского клуба.

47

деятельности, для бизнесмена. Но таких

ошибок, которые кардинально бы повли-

яли на бизнес, на меня лично, на мою се-

мью, такого, о чем бы я горько жалел всю

жизнь, я не совершал, слава богу.

– Вы сталкивались с завистью. Ведь

Вы очень рано достигли многого, и это

наверняка не всем нравилось.

– Да, конечно. Я думаю, что и сего-

дня многое, что я делаю, некоторым

людям не нравится. Но я стараюсь не

обращать на это внимание. Я очень хо-

рошо чувствую ситуацию и стараюсь

меньше общаться с такими людьми. И

не думать об этом.

– Из чего состоит Ваш день.

– Встаю рано, потом очень малень-

кая пробежка на улице вместе с люби-

мой собакой, потом – бассейн, и в 8.30

я уже на работе. Сразу же начинается

короткая планерка с моими менедже-

рами по итогам работы за сутки, зада-

чи на предстоящий день, решение те-

кущих вопросов, ну а потом, в течение

дня, какие-то внешние контакты, по-

ездки в разные организации, встречи с

людьми. Трижды в неделю я теперь ез-

жу в спортивный центр, чтобы поддер-

живать жизненный тонус. Ну, и часть

времени отдаю Английскому клубу,

членом которого состою.

– Видимо, работа Вам приносит

больше положительных эмоций.

– Я бы сказал, что да. Я сконструиро-

вал такую модель управления, и сумел

которые на каком-то этапе выполняли за-

дачу, а на новом витке уже этого не могут.

В силу ряда причин, может быть, и внут-

реннего их состояния... Сложно, сложно

сегодня выбрасывать на улицу людей.

– Так, может, не выбрасывать.

– А не выбрасывать – тогда превра-

тишься не в бизнесмена, а в человека,

который попытается заменить своей

компанией пенсионный фонд или бла-

готворительную организацию. Навер-

ное, это неправильно.

– Вы помните ошибки, которые

совершали.

– Я не могу выделить что-то для

прессы. Конечно, было немало ошибок,

но они естественны для такого поля

за несколько лет подобрать такой персо-

нал, что мне легко и нравится с ними ра-

ботать. Я сегодня делегировал очень

многие свои полномочия определенным

людям, и работа с ними, общение с ни-

ми действительно доставляют мне удо-

вольствие. Потому что не нужно слиш-

ком много говорить, не нужно разъяс-

нять свое отношение к тому или иному

вопросу. Достаточно дать какие-то оцен-

ки и сказать, что бы ты хотел видеть по

итогам работы, и люди все сделают. И

люди, что вокруг меня, тоже очень любят

предприятие, свою работу. Мне даже

кажется, хотя это весьма странно и тако-

го в советское время не могло быть, что

им порой приятнее приходить сюда

неудовлетворенности в отношениях со

многими людьми, потому что эти отно-

шения не всегда чистые и бескорыстные.

– Каковы, по-вашему, эти «три

кита», на которых зиждется удачный

бизнес сегодня.

– В нынешних условиях, я думаю,

первое, что нужно, – это обладать хоро-

шими знаниями в той области, которой

занимаешься. Надо досконально пони-

мать область, куда ты прикладываешь

свои руки, деньги и т. д. Второе, я счи-

таю, что знания эти должны распростра-

няться не только на сам предмет заня-

тий, они должны простираться и на ры-

ночную ситуацию – нужно обязательно

иметь познания в маркетинге. И еще ка-

кие-то способности в менеджменте, в

управлении. Это умение разговаривать с

людьми, умение формулировать цели и

задачи, умение собрать вокруг себя на-

дежную команду, с которой ты будешь

делать этот бизнес. Это если мы говорим

именно о производстве, потому что у

меня ведь специфический бизнес: мы

что-то производим, продаем, получаем

прибыль, инвестируем ее опять в мо-

дернизацию. Я не говорю о бизнесе ус-

луг и др., потому что там мои знания не-

достаточны. А вот что касается конкрет-

но производства – это мое.

– Что для Вас самое трудное, как

для руководителя.

– Сложно увольнять людей, с кем я

уже много лет работаю, и тех людей,

изменить. То есть много лет, потрачен-

ных на мою учебу, и три года, которые я

отработал, как молодой специалист, –

это все, в общем-то, за исключением на-

выков управления, оказалось ненуж-

ным. Впустую деньги на меня государст-

во потратило.

– Что же Вас сподвигло сделать

этот крутой поворот.

– Да все то же: я хотел видеть пер-

спективу карьерного роста, а на Оптико-

механическом заводе я уперся – стал на-

чальником участка и дальше уже не ви-

дел никакой перспективы. Я не мог по-

пасть в обойму тех номенклатурных лю-

дей, которые постоянно вращались вну-

три этого огромного завода, переходя с

должности начальника цеха на долж-

ность главного технолога и т. д. И так по

кругу они и двигались. В рамках такого

крупного завода (а тогда там работало

восемь тысяч человек, а все объедине-

ние включало более 15 тысяч работаю-

щих) войти в номенклатуру было очень

сложно – нужно было либо иметь связи

и знакомства огромные, либо продви-

гаться по комсомольской линии. А у ме-

ня ни одной, ни второй возможности не

было, поэтому я решил кардинально из-

менить свою жизнь и пойти вот сюда, на

это предприятие.

– Вам приходилось менять себя в

связи с переменами в жизни.

– Да, приходилось, и особенно в ны-

нешний период. Потому что жестокость

сегодняшней жизни, ее атмосфера давят

на человека и заставляют его приспосаб-

ливаться, подстраиваться под ту внеш-

нюю оболочку, которая создана вокруг

нас, причем создана не нами, а внешни-

ми обстоятельствами, в результате кото-

рых нам приходится меняться, менять

свою философию, свой характер. Это

происходит. Я не скажу, что резко, но шаг

за шагом я вижу в себе изменения. Знае-

те, мне кажется, что, как ни странно, в со-

ветское время я был более свободным

человеком. Может, потому, что я такой

молодой был... Но надо мной не было

этого ощущения какой-то постоянной

опасности, ощущения необходимости

все время зарабатывать деньги, какой-то

На вечере в

Английском клубе

С любимой собакой

ЧЕЛОВЕК И ЕГО ДЕЛО

48

и работать, чем быть дома. Потому что

само предприятие красиво – рабочие

места красивые, офисы красивые, орг-

техника суперсовременная, у многих –

машины, люди работают с удовольстви-

ем. А когда они возвращаются в свои

грязные подъезды, эти страшные дома,

на жуткие улицы, на которых не убран

мусор, нет света и т. д. – контраст с пред-

приятием очевиден. Я знаю, вижу – у

меня многие сотрудники, даже рядовые,

задерживаются на работе и не потому,

что у нас какой-то террор, а потому что

наша обстановка, общение им нравится.

И мне тоже нравится.

– А у Вас нет желания этот «рай»

продолжить за пределами «ТИГИ

Кнауф».

– Желание есть, денег нет. Для того,

чтоб таких проектов сделать много, нуж-

но очень много денег. Это первое. Вто-

рое: нет никакого желания заниматься

подобным в рамках государственных

структур. Когда-то у меня были мысли

стать чиновником (совсем недавно,

кстати), и раз мне даже предложили

стать советником у одного из членов

правительства. И когда я приехал в Бе-

лый дом, прошел по этажам, посмотрел

на чиновников и услышал предложение,

которое мне было сделано (оно в прин-

ципе, конечно, было очень перспектив-

ное), мне прочно села в голову мысль:

«Неужели я смогу поменять свободу, ко-

торую я имею, на чиновничий сюртук.»

Да никогда! И я отказался. Хотя, еще раз

хочу подчеркнуть, предложение было

заманчивым.

– У Вас бывает цейтнот.

– В каких-то определенных сделках

бывает, но в жизни цейтнота нет.

– Как строятся Ваши партнерские

отношения с Кнауф.

– Это отдельная тема. Потому что, к

сожалению, у нас в России нередко

встречается негативное отношение к

иностранным инвесторам. И этот негати-

визм в одинаковой степени зависит как

от поведения иностранцев, так и рус-

ских: ошибочно считать, что русские хо-

тят от иностранцев только получить де-

нег, а потом не допустят инвесторов к

контролю над деньгами и растащат их.

Но ошибочно и идеализировать иност-

ранцев, потому что и среди них попада-

ются такие, которые хотят прийти к нам,

вложить деньги в какие-то проекты, вы-

тащить в два и больше раза и уйти из

России. Знаем мы такие примеры и в

алюминиевой отрасли, и в нефтяной, и в

других, когда иностранных инвесторов

волнует не конкретное предприятие,

развитие отрасли, а то, как вывезти

нефть, газ за рубеж и заработать свою

прибыль. В этом смысле мне, конечно,

повезло. Я правильно сделал когда-то

выбор, остановившись на таком стра-

тегическом партнере, как Кнауф. Это

семейная фирма, которая имеет ог-

ромный опыт в области производства,

управлении им. Я у них много знаний по-

черпнул. Мы понимаем друг друга, очень

хорошо относимся друг к другу, у нас не-

чего друг перед другом скрывать, хотя,

конечно, у каждого из нас есть свои ка-

кие-то мысли, о которых мы можем не

говорить, – мы люди разной ментально-

сти, по-разному относящиеся даже к биз-

несу, потому что мы воспитаны в разных

системах. Я когда-то хотел представлять

их бизнес и быть ответственным за него в

России. Но теперь понимаю, почему не

стал таким человеком для них, – и это то-

же абсолютно правильно. Это все равно,

как если бы я открыл производство в Тур-

ции, взял бы какого-то турка, ввел его к

себе в семью и доверил бы ему все инве-

стиционные процессы, весь бизнес, фи-

нансовый в том числе. Конечно, это аб-

сурд. И я понимаю своих немецких парт-

неров. И, думаю, что в дальнейших пла-

нах мы все-таки будем расходиться, не

совместимы мы.

– А вообще Вы равные партнеры.

– В России – да.

– То есть Вы вполне самостоятель-

ны в принятии решений, Вам не дик-

туют из Германии, что делать.

– Нет, мне не диктуют, но по страте-

гическим вопросам мы принимаем сов-

местные решения. Под стратегическими

вопросами я имею в виду вопросы инве-

стиционной политики. Мы зарабатыва-

ем деньги и достаточно большие, и куда

использовать эти деньги, конечно, мы

– Ну почему нет. Есть определенные

мысли и желания... Не знаю, когда и как

это может быть реализовано, но, в конце

концов, я же что-то могу еще делать.!

— То есть свои амбиции Вы еще не

удовлетворили.

– Нет. Безусловно. Хотя я однозначно

для себя решил, что мои амбиции в на-

правлении государственной службы ни-

когда не будут удовлетворяться, в на-

правлении политики – тоже.

– Это опять бизнес, производство.

– Это бизнес, и не обязательно про-

изводство. Это могут быть какие-то но-

вые сферы, которые я для себя открою.

Но это все пока только размышления.

Это еще не принятое решение. На пен-

сию-то еще рано...

– Кстати, как Вы представляете се-

бя на пенсии.

– Я сейчас не думаю об этом. Но в

принципе, мне кажется, я всегда в жизни

найду себе занятие. Я его сам для себя

создам. Хотя мечтаю о том времени, ког-

да смогу спокойно по нескольку часов в

день читать книги – дочитывать то, что не

удалось прочитать раньше и перечиты-

вать то, что нравится. Потому что, Вы зна-

ете, 20 лет, которые я вложил в произ-

водство, накладывают определенный от-

печаток. Я себя вспоминаю студентом и

сравниваю с собой нынешним – это раз-

ные люди. Внутренне я был, конечно, бо-

гаче и разностороннее раньше. А эти 20

принимаем решение вместе, потому что

значительная доля в этих деньгах при-

надлежит Кнауф.

– Почему же Вы думаете, что ра-

зойдетесь в дальнейшем. Вроде, все

так здорово...

– Все здорово, все великолепно, но

наступает момент для каждого человека,

когда он либо неудовлетворен существу-

ющим положением, либо наступает мо-

мент (и это новый для меня подход в мы-

шлении), когда лучше продать на взлете

собственный бизнес, чтобы начать что-

то другое, уже самостоятельно.

– А вот с этого места, пожалуйста,

поподробнее... Неужели Вы замысли-

ли еще что-то другое.

Счастье быть рядом

Они познакомились в МВТУ

49

лет производственного стажа заузили

меня. Заузили до такой степени, что, кро-

ме вопросов управления, экономики, я

практически ничем не имел возможности

интересоваться. И я считаю, что это такой

серьезный внутренний недостаток, кото-

рый думаю компенсировать в будущем.

– Мозаика Вашей жизни склады-

вается из многих элементов: работа,

дом, Английский клуб и т. д. А каков

порядок этих составляющих. На пер-

вом месте что.

– Об этом можно по-разному гово-

рить. Был период в моей жизни, когда на

первом месте была работа, а сегодня,

безусловно, на первом месте семья, а на

втором – бизнес. Это уже абсолютно

точно и осознанно.

– А что бы Вы сказали о своем ха-

рактере.

– Наверное, в общении я скучноват.

На чем я себя ловлю в последнее время.

Я стал слишком сильно реагировать на

проблемы у людей, и меня это немного

огорчает. Мне кажется, что мне надо

быть более жестким. Меня легко разжа-

лобить. Не знаю, может быть, я старею...

Знаю, что я не жадный. Ценю хорошее к

себе отношение и по возможности пре-

дельно честен перед людьми.

– А где Вы познакомились со сво-

ей женой.

– С Вероникой мы познакомились в

МВТУ имени Баумана – я его уже закон-

чил, но еще полгода жил в общежитии,

в Измайлово, а Вероника поступила на

первый курс. Я ее впервые увидел на кух-

не, когда она там стиркой занималась.

Она была очень красивой девочкой.

– Вы вместе столько лет... Чья это

заслуга.

– Мы очень близкие люди по харак-

теру. У каждого из нас было в жизни

очень много несчастий, и это нас сбли-

зило. Конечно, я не хочу сказать, что мы

так безоблачно прожили все двадцать

лет – были у нас какие-то трудности,

сложности, но мы всегда выстраивали

отношения, чтобы не потерять друг дру-

га (и Вероника, очень сильный человек,

в определенные моменты принимала

такие решения, которые способствова-

ли тому, что сегодня мы вместе). За по-

следние годы, мне кажется, я уже на

многое по-другому смотрю. И я, и Веро-

ника – мы оба сильно изменились. У нас

появились какие-то новые чувства друг

к другу, они подкрепляются любовью

нашей к детям, к дому, который мы по-

строили, к нашим близким, друзьям.

Мне кажется, я счастливый человек. Не

хочу отвечать за Веронику, но, думаю,

что и она тоже счастлива.

– Что Вам мешает жить сегодня.

– Мне кажется, у любого предприни-

мателя, бизнесмена сегодня есть чувство

непонятной опасности. И это ощущение

все время сопровождает меня. Эта опас-

ность может возникнуть от кого угодно –

от фискальных органов государственной

системы, от криминальных структур –

жизнь наша осложнена этим. Я не могу

ничего предвидеть, как все будет завтра.

Мы живем в таком нестабильном обще-

стве... А в остальном все нормально.

– А радует Вас что.

– Больше всего – мой старший сын,

Роман. Ему девятнадцать, и я в нем ви-

жу огромные возможности, которые он

сможет реализовать и которые я уже не

смогу... Я мечтал бы в таком возрасте,

как он, получить такое образование,

знание разных культур. Я надеюсь, что,

закончив колледж в Германии, он по-

ступит там в университет. Он шестой

год уже учится и живет за границей.

Когда мы его отправляли туда, на наш

взгляд, это был единственно правиль-

ный выбор для нас. Потому что в то

время разваливалось все в СССР, и у

нас в Красногорске просто не было тог-

да хороших школ. Мы поняли, что в

том школьном общении, в котором на-

ходился Роман, он ничему хорошему

не научится. А я тогда очень много ра-

ботал – по 10–12 часов в день и не мог

ему дать ничего как отец. Удалившись

из-за сложной жизни, из-за бизнеса от

сына, мы просто могли потерять его. И

мы пошли на этот шаг – отправить его

на учебу в Германию. Ему было очень

сложно, особенно первые полгода –

без знания языков. Но, слава богу, там

были хорошие учителя, которые смог-

ли ему восполнить нехватку родитель-

ского внимания. А сейчас он уже

взрослый, самостоятельный. Я уверен,

в недалеком будущем он себя проявит

здесь, в России. Он готовит себя к это-

му. И второй сын, Юра, ему десять лет,

тоже молодец, хорошо учится. Пока

здесь, но и его мы намерены отправить

на учебу за рубеж, чтобы дать ему воз-

можность познать тот мир.

– А в каком отношении Вы с уда-

чей.

– С удачей в меньшем, в большем –

с интуицией. Я больше полагаюсь на

внутренние ощущения. Мне внутренний

голос всегда подсказывает, что надо, а

что не надо делать. Может, Господь Бог

подумал, что хватит, наконец, его нака-

зывать так много и так долго (я был жес-

токо наказан смертью родителей своих)

и послал мне эту интуицию.

– Вы еще чему-нибудь учитесь в

жизни.

– Да, вот уже два года занимаюсь с

преподавателем английским языком.

Пытаюсь восполнить этот пробел. Мо-

жет, удастся на полгода, уехав за грани-

цу, погрузиться полностью в языковую

среду. Это моя мечта.

– Какими еще надеждами и ожи-

даниями Вы живете.

– На какую-то далекую перспективу

ожиданий и надежд у меня нет. Ну, не

знаю... У меня все есть. Все хорошо. Что

еще нужно человеку я просто не знаю...

Елена ЮРЬЕВА

Семья в круизе.

Норвегия, 2000 г.