27

КАВАЛЕР ПОЧЕТНОГО ЗНАКА

– Мы ходим по улицам, паркам

и площадям, восхищаясь красотой

городских ландшафтов, интерьеров

общественных зданий. Но об архи-

текторах, особенно современных,

знают несоизмеримо меньше, чем об

артистах или музыкантах, хотя вклад

зодчих в великую русскую культуру

не менее значителен, чем других ма-

стеров искусств. Вы можете объяс-

нить, Александр Викторович, почему

так происходит.

– Это совершенно нормально. Есть хо-

рошее правило ЮНЕСКО, по которому лю-

бой объект может стать памятником архи-

тектуры только через 50 лет после того, как

он будет построен. То есть, наша работа не

приемлит суеты и сиюминутных оценок, так

как профессия в целом направлена в буду-

щее. Про представителей других профес-

сий в искусстве – композиторов, певцов,

артистов театра и кино, например, могут

очень много знать сейчас, но чем больше

проходит времени, тем эти направления

искусства в истории менее отображены.

Давайте вспомним XIX век, я уверен,

что любой человек с нормальной эруди-

цией назовет больше архитекторов, чем

артистов. Потому что мы работаем на веч-

ность, а не на сегодняшний день. Если ар-

хитектор начинает вести себя, как эстрад-

ный артист, он очень быстро сгорает.

– Архитектор в переводе с гречес-

кого «главный строитель». Самый

главный проект для Вас, видимо, Ге-

неральный план развития Москвы до

2020 года. Как в архитектурном смыс-

ле будет в ближайшее десятилетие

развиваться весь наш мегаполис.

– Мы считаем, что наш проект гене-

рального плана больше соответствует

тому времени, в котором мы будем

жить. В планах прошлого столетия

(1935 г. или 1971 г.) была заложена иде-

ология строительства нового города.

Сначала строили город-столицу первого

в мире социалистического государства,

потом превращали в город коммунисти-

ческого быта. А наша главная задача

формулируется очень просто – Москва

должна остаться Москвой. Москва не

должна стать вторым Парижем, третьим

Римом, четвертым Нью-Йорком или ка-

ким-нибудь иным городом. Мы поста-

вили такую задачу уже в самом начале

разработки нового плана, вот он и полу-

чился более реальным. Беда прошлых

генпланов развития Москвы в том, что

они были крайне радикальны. А наша

главная задача – не переделать, не на-

вредить, не сделать чего-то лишнего,

особенно для исторических территорий

города. Поэтому сама идеология ген-

плана рассчитана не на революцию, а на

эволюцию нашего города.

Прошлые генеральные планы дирек-

тивно требовали: сделайте так, как мы на-

рисовали, и будет очень хороший город.

Любое несоответствие этой картинке – это

отход от идеала, что было невозможно.

В нашем плане заложено другое: мы по-

нимаем, что город – это живой организм,

и регулировать надо только те процессы,

которые поддаются регулировке, а не пы-

таться навязывать все и вся.

«М

Ы

ДАЕМ

»

ИНВЕСТОРАМ

АЛЬТЕРНАТИВНЫ

Е

ВОЗМ

ОЖ

НОСТИ

Александр КУЗЬМИН:

КАВАЛЕР ПОЧЕТНОГО ЗНАКА

28

Мы стараемся делать так, чтобы на

каждой территории города были в строи-

тельстве альтернативные возможности.

То есть, у нас нет жестких требований

к строительству, мы регламентируем

только то, что нельзя на этой территории

делать. Инвестор покупает участок земли,

и получает параметры, в рамках которых

есть выбор направлений развития. Мы не

говорим: здесь должен быть жилой дом

и ничего другого. Мы говорим: здесь

нельзя развивать производственный

объект, нельзя, чтобы появились здания

повышенной этажности, но вы должны

20 процентов земли оставить под озеле-

нение. Инвестор получает модель, в рам-

ках которой может реализовать свой

предпринимательский интерес. Мы не

пророки, и не собираемся угадывать, что

будет выгодно строить в нашем городе

через десять-двадцать лет.

Идеология генплана нацелена в нашу

историю с точки зрения использования

образов и традиций. Мы также вводим

как бы презумпцию невиновности в архи-

тектуре: можно все, что не запрещено.

А это делает, соответственно, более ре-

альным воплощение в жизнь любого

проекта. Мы говорим, что в принципе

в нашем городе можно построить, напри-

мер, 68 высоких зданий, но мы не гово-

рим, что они должны быть обязательно.

Если не будет средств на их строительст-

во, то и Бог с ними.

– То есть это новые и довольно

простые правила игры.

– Совершенно правильно. Генераль-

ный план – это правила игры для всех без

исключения: для власти, для инвестора,

для жителя. Поэтому мы хотим, чтобы

наш генеральный план был законом го-

рода, чтобы он был выше распоряжений

главного архитектора, выше решений да-

же исполнительной власти.

В принципе, в этом плане прописаны

только какие-то регулирующие моменты.

Даются рамки действий, как в любой игре.

Здесь действуют правила, которые назы-

ваются «строительство Москвы». Конкрет-

ный исполнитель этих планов – прави-

тельство города. Потому что ответствен-

ность за развитие каждого направления

в жизни столицы несут именно члены ее

правительства. Есть направление – разви-

тие торговли, есть – развитие транспорта,

развитие жилого сектора или любого дру-

гого вида строительства. Причем задача

членов правительства делится как бы на

две составляющие – социально-обяза-

тельные вещи, например, жилье для оче-

редников, школы, детские сады, которые

прописаны в генплане уже на восемь лет

вперед. И вторая составляющая – коммер-

ческая, где мы не говорим, сколько долж-

но быть построено магазинов, мы говорим

лишь, сколько нужно торговых площадей

на конкретный район.

Посмотрите, как менялись наши тор-

говые точки. Денег не было – торговали

прямо на улице с лотков. Подзаработали

денег – появились ларьки, потом неболь-

шие павильоны, а сегодня уже вовсю

идет строительство крупных торговых

центров и супермаркетов. Есть возмож-

ность поэтапной реализации планов в за-

висимости от обстоятельств. И уже дело

Юрия Михайловича Лужкова включить те

механизмы, которые помогут этим пла-

нам реализоваться.

– Так это сколько было затрачено

сил и времени на проработку всех де-

талей этого плана.

– Проработка мощная, и многослой-

ная. Мне разработка генплана напомина-

ет песочные часы. Точка пересечения двух

сфер в песочных часах – это генеральный

план. Мы сконцентрировали все свои

знания за двадцать лет в этой точке, а те-

перь мы должны добиться реализации

этого через систему программ и отрасле-

вых схем. То есть генплан – это монито-

ринг, с помощью которого отслеживаются

каждый год все изменения в строительст-

ве и вносятся соответствующие корректи-

вы. Главным же остается то, что я сказал,

Москва должна остаться Москвой. Будем

ли мы очень хорошо жить, или у нас каж-

дый год дефолт будет случаться, высот-

ные здания около Кремля мы не имеем

права строить, как бы нам это не было вы-

годно. Есть намеченные цели, и есть мно-

жество путей их достижения. Мы не ука-

зываем путь, мы даем вектор, направле-

ние развития.

Приблизительно так же развиваются

и многие другие крупные города мира.

И мы сделали не худший вариант среди

подобных проектов развития больших го-

родов. Опыт развития других мегаполи-

сов был адаптирован, и сегодня успешно

применяется на русской земле.

Над генпланом трудился относительно

большой коллектив – порядка 100 человек.

Здесь, собственно, количеством не возь-

мешь. Для такой работы нужны только вы-

сококлассные специалисты. Возвращаясь

к вашему первому вопросу, хочу здесь,

кстати, заметить, что в архитектуре крайне

необходим период ученичества. Я считаю,

многие молодые архитекторы никогда

не смогут сделать больших проектов, пото-

му что «быстрые» деньги на коттеджах, на

интерьерах, на ландшафтах отдельных

усадьб – не дают возможности комплекс-

ного видения проблемы. Поэтому для раз-

работки генерального плана нужны были

специалисты, которые имеют как минимум

20-летний опыт работы в этой области.

– Совершенно очевидно, что столи-

ца развиваться отдельно от московской

области не может, Москва постоянно

расширяется. Насколько скорректиро-

ваны планы развития Москвы и облас-

ти, и как складываются Ваши отноше-

ния с областной администрацией.

– Мы ставим задачу, чтобы террито-

риально Москва больше не расширялась.

Я в такой ситуации всегда вспоминаю

анекдот, когда цыган смотрит на грязных

детей в луже и думает: этих помыть или

новых завести. Мы имеем большой недо-

строенный мегаполис и берем новые тер-

ритории, куда уходят все деньги. Неустро-

енность до 90-х годов исторического цен-

тра города была связана с тем, что мы по-

стоянно занимались расширением горо-

да. Поэтому мы поставили задачу макси-

мально продержаться на тех территориях,

которые есть у города, не залезая в освое-

ние новых площадок. Бутово и Митино –

это уже наши площадки, но новые –

в ближайшие 15 лет даже не просите. Вы

знаете, что альтернативные направления

развития города найдены: реконструкция

пятиэтажек, сокращение производствен-

ных зон, более активное строительство

в центре города и ряд других.

Если говорить об отношениях с облас-

тью, то административно мы разделены.

Поэтому вначале, еще при моем предшест-

веннике, была сделана концепция совмест-

ного развития Москвы и области, а потом

в рамках своих генпланов мы разбежались.

Но такие вопросы, как инженерное обору-

дование, транспортное развитие, пробле-

мы экологии могут быть решены только

совместно. Так мы и работаем.

– Основную нагрузку по выполне-

На градостроительном Совете с мэром

Москвы Ю.М. Лужковым и президентом

московского отделения Международной

академии архитекторов Е.Г. Розановым

На градостроительном Совете с мэром

Москвы Ю.М. Лужковым и президентом

московского отделения Международной

академии архитекторов Е.Г. Розановым

29

нию столичных функций берет на себя

центр Москвы. Это естественно. Рас-

скажите, пожалуйста, о том, что ждет

исторический центр Москвы.

– Житель столицы должен знать, что

у него в квартире всегда будут гости,

и нужно совершенно спокойно к этому

относиться. Самое страшное было для на-

шего города, когда в него хлынули люди,

которых заставила сюда идти нужда. Лю-

дям было плохо где-то жить, они приеха-

ли к нам, и со своими провинциальными

привычками стали жить в Москве. Беда

в том, что они не могли любить этот го-

род. Их жизнь заставила сюда прийти.

Многие социальные неразберихи

последнего периода застоя были связа-

ны с тем, что в Москве каждый год появ-

лялось более 100 тысяч людей, которые

не любят город. Причем это касается не

только Москвы, но и любой столицы,

любого мегаполиса.

Из исторического центра Москвы, мы,

в первую очередь, хотим убрать несвойст-

венные для него функции: приезд грузовых

машин, слишком большое скопление лю-

дей. Ведь там есть производственные зо-

ны, коммунальные объекты. Более 200

объектов, совершенно лишних в центре

столицы, будем вообще выводить из горо-

да. С администрацией подобных структур

будем договариваться, чтобы они ушли.

Нормальные люди сами понимают,

что делать стропы для парашютов в цент-

ре города необязательно. Свою террито-

рию в центре столицы лучше использо-

вать для других целей, а под производст-

во всегда можно построить себе ангар

где-нибудь в Бирюлево, и делать там

стропы. Правда часто оказывается, что

в России и так хватает подобных предпри-

ятий в других регионах.

– Историческую часть центра у нас

уже начали реконструировать, Арбат

сделали...

– Можно было предугадать, в принци-

пе, как это будет сделано. Мы, архитекто-

ры, после его реконструкции, говорили,

что Арбат «офонарел». Поставили фона-

ри, сделали лавочки, привлекли туда лю-

дей, а по сути ничего не изменилось. Такая

реконструкция должна захватывать не

только какую-то, условно говоря, визуаль-

ную составляющую. Сначала должна была

измениться «начинка» кварталов, изме-

ниться их функция, и только потом долж-

но появляться оформление – фонарики,

мостовая. Раньше люди приезжали на Ар-

бат в театр Вахтангова. А теперь сюда ста-

ли приезжать совсем за другим.

Поэтому, когда идет реконструкция

города, надо исследовать все составляю-

щие, нельзя вырывать одну из них и де-

лать определяющей.

Такой пример. Как вытеснили про-

ституток со знаменитой улицы Сен-Дени

в Париже. Сначала изменилась функция

этой улицы – на ней появились более

солидные заведения и фирмы. В итоге,

жрицы любви вынуждены были вслед за

спросом на их услуги отойти дальше

к Пигалю. Приблизительно также долж-

но было происходить и на Арбате, и в

других случаях.

– Как отражается на городских за-

дачах столичное бремя с точки зрения

Главного архитектора Москвы. Два

слова о переносе части столичных

функций в другие города России.

– Я эти призывы не первый раз слышу,

это издержки нашего менталитета. Когда

в России появился первый президент, ста-

ла очень популярной фраза Ломоносова,

что могущество России будет прирастать

Сибирью. С намеком на то, что лучше, чем

на родине первого президента, в Екате-

ринбурге, столицы быть не может. Так как

этот город лучше расположен географи-

чески, чем Москва. Сейчас у нас появи-

лись аргументы в пользу Питера. Я знаю,

что это серьезнейшая проблема, если

этим заниматься всерьез. А если это нуж-

но для каких-то конъюнктурных целей,

то это не мой вопрос.

– Я понял Вашу мысль так, что это

очень сложный вопрос, требующий

для его решения привлечения огром-

ных ресурсов, средств и времени.

– Перенос столицы государства – это,

в первую очередь, серьезное политическое

решение, которое тянет за собой большой

хвост экономических проблем. Чтобы было

более понятно, я могу добавить, что Москва

двести лет не была столицей, но она не ста-

ла Нижним Новгородом или Ярославлем,

она осталась Москвой, не превратилась

в провинциальный центр. Потому что у на-

шего города намного больше функций, чем

только столичные. Москва – это и транс-

портный узел – порт семи морей, авиа и же-

лезнодорожный узел, экономический и фи-

нансовый центр и.т.д. Почему Бонн было

легко перенести. Потому что этот город

имеет одну функцию. А мы, кроме прочего,

грандиозный промышленный, научный, ве-

личайший культурный центр, Москва –

историческая пуповина России, сохранив-

шая традиции и культуру предков. Поэтому

столичная функция для нас, всего лишь од-

на из многих важных составляющих.

Кстати, в Германии министерства на-

ходятся в разных городах. Но тут не надо

забывать масштабы России. А то, что

функции столицы могут выполнять и дру-

гие города – это действительно так.

– Вам по роду своей деятельности

приходится часто иметь дело с обще-

ственными организациями и объеди-

нениями. В первую очередь с теми, кто

помогает провести экологические

и общественные экспертизы новых

проектов, а также оппозиционных об-

щественных групп и объединений

граждан, выступающих против пред-

лагаемых проектов. Как у Вас склады-

ваются взаимоотношения с подобны-

ми общественными структурами.

Учитываете ли Вы мнение москвичей

при принятии решения о сносе или

строительстве того или иного объекта.

– Главный смысл всех общественных

организаций, мне кажется, выражен

в слове «любовь» – любовь к пенсионе-

рам, ветеранам, инвалидам, к животным,

даже к архитекторам. Это мое мнение.

Далее, если человек, который перед

тем, как займется каким-то серьезным во-

просом, не узнает мнение тех, для кого он

это делает, то он просто не профессионал

для начала. Раньше от нашей профессии

этого и не требовалось. Раньше мы лепили

квартиры и целые микрорайоны, не учиты-

вая особенности того контингента, который

собирался жить на этой территории. И по-

этому сегодня встречи с жителями тех или

иных районов – норма нашей работы. Если

у меня находится время, когда я проекти-

рую, то я встречаюсь с людьми, узнаю ситу-

ацию, и все конфликты заранее разрешают-

ся. Мы третье кольцо практически без кон-

фликтов построили, потому что система об-

ратной связи с жителями этих территорий

была налажена достаточно четко. Почему

я говорю про слово «любовь», ведь жители

в данной ситуации выражают не коллектив-

ный эгоизм, а любовь к своей территории.

Александр Викторович КУЗЬМИН

Председатель Комитета по ар-

хитектуре и градостроительству,

главный архитектор города

Москвы, Кавалер Золотого По-

четного знака «Общественное

признание»

Александр Викторович Кузьмин

родился в 1951 году в Москве.

1968–74 гг. – студент МАрхИ.

1974–87 гг. – работал в НИиПИ

Генплана г. Москвы, где прошел

путь от архитектора до началь-

ника архитектурно-планиро-

вочной мастерской.

1987–91 гг. – главный архитектор

НИиПИ Генплана г. Москвы.

1991–96 гг. – заместитель и пер-

вый заместитель председателя

Москомархитектуры, начальник

ГлавАПУ.

С 1996 года – Главный архитек-

тор г. Москвы, председатель

Москомархитектуры. Академик

РААСН. Академик МААМ. По-

четный член Академии архитек-

туры и строительных наук Укра-

ины. Заслуженный архитектор

РФ. Член Президиума Правле-

ния Союза архитекторов России.

Председатель Совета главных

архитекторов столиц СНГ. Пред-

седатель Совета главных архи-

текторов городов и муници-

пальных образований РФ.

Почетный строитель РФ, г. Моск-

вы и Московской области.

Александр Викторович – автор

и соавтор более 50 градострои-

тельных проектов, руководи-

тель авторского коллектива по

разработке Генерального плана

развития Москвы на период до

2020 года.

КАВАЛЕР ПОЧЕТНОГО ЗНАКА

30

Вот, говорят, архитектуру любят мно-

гие, и мало кто архитекторов. Те, кто любят

архитекторов, – должны работать вооб-

ще-то на Союз архитекторов. Они будут

биться за архитекторов, а не за архитекту-

ру, за зарплату, за привилегии, за суды со-

вести. А вот любовь к Хамовникам, лю-

бовь к Замоскворечью, любовь к Царицы-

ну объединяет общественные объедине-

ния жителей с профессионалами в архи-

тектуре. Задача профессионалов в данной

ситуации – учитывать их мнение. Если по

какой-то причине мы не можем учесть их

пожелания и требования, то должны по-

дробно им объяснить ситуацию.

Начали строить третье кольцо в Ха-

мовниках и забыли про жителей. Сразу

начался конфликт. Наученные опытом

в Хамовниках, на Кутузовском проспекте

собирались с комитетом этих кварталов

и там, на открытии кольца, нам было ска-

зано спасибо. Понимаете. Профессиона-

лизм со стороны организаций, и любовь

к своей территории общественных струк-

тур – это нас объединяет. Потому что если

не будешь любить, нельзя в обществен-

ную организацию идти время отрабаты-

вать. А иногда получается, что идут в та-

кие структуры за деньгами, – тогда это

уже не общественная организация.

– Вы были одним из первых архи-

текторов, которому был вручен Зо-

лотой Почетный знак «Обществен-

ное признание», что для нас очень

важно, так как издатели нашего жур-

нала – общественные организации

Национальный фонд «Общественное

признание» и Независимая органи-

зация «Гражданское общество». Вы

имеете достаточно профессиональ-

ных наград, но наш Золотой Почет-

ный знак – это высшая общественная

награда в России, которая учитывает

не только высокий профессиона-

лизм, но и активную деятельность,

которая приносит пользу обществу,

нашим согражданам. Вам эта награ-

да была вручена, потому что москви-

чи видят, как меняется столица

к лучшему. Вообще, как Вы относи-

тесь к теме поддержки подвижников

в своей профессии. Кроме Москвы,

ведь такие подвижники и талантли-

вые люди есть и в других регионах.

– Я являюсь председателем Совета

главных архитекторов городов России,

мы регулярно встречаемся с коллегами,

и не только в Москве. Последняя встреча

у нас была во Владимире, до этого в Вол-

гограде, в Торжке, в Саратове, в Уфе

и т.д. Поэтому я очень хорошо знаком

с нашими коллегами, и должен сказать,

что жизнь у них очень тяжелая. Вы знаете,

я не про себя сейчас говорю, а про про-

фессию главного архитектора.

– Вы согласны, что они, в принци-

пе, подвижники.

– Конечно, согласен. В общем-то, да-

же потому, как часто и сколько нашего

брата снимают, можно судить о сложнос-

ти положения главных архитекторов. Мы

действительно подвижники. Потому что

главное в нашей профессии – это умение

говорить «нет», причем «нет» надо ска-

зать наверх, начальству. Отсюда седые

вески, вынужденная ротация кадров,

особенно в регионах, где экономическая

ситуация сложнее. В Москве рядом Союз

архитекторов России, рядом Академия,

мэр понимает, что градостроительство –

это очень важная для города вещь. А там,

в провинции, где идет постоянная кару-

сель с выборами, там вообще ребята сле-

тают один за одним. Неугодное слово –

и человека нет. В такой ситуации нужно

иметь мужество говорить «нет».

Где власть понимает, что архитекту-

ра и градостроительство – это вопрос

такой же важный, как и пенсия – там все

в порядке. У некоторых архитекторов

задача очень тяжелая, они не могут ни-

чего сделать – нет денег, но они не

должны позволить испортить город. Та-

кой город, например, как Владимир –

он не испорчен. Почему. Потому что там

всегда были и есть сильные главные ар-

хитекторы. Не дать испортить, особен-

но, при безденежье – вот это подвиг.

Потому что нашим новым коммерсан-

там хочется быстро что-то сделать в ис-

торическом центре, заработать деньги,

в хорошем смысле этого слова – для го-

рода, для социальных служб и т.д.

А приходится говорить «нет».

– Вы, Александр Викторович, были

руководителем авторского коллекти-

ва реконструкции Старого Гостиного

двора, возглавляли авторский кол-

лектив всего комплекса в Куркино,

один из авторов памятника князю

Горчакову и многих других замеча-

тельных объектов, радующих сегодня

москвичей. Как-то Вы заметили, что

основная задача Главного архитекто-

ра – сдерживать архитектурные фан-

тазии других. Удается находить вре-

мя для личного творчества, есть ли

у Вас новые проекты.

– Это я говорил. Но, в принципе,

я конкретными проектами занимаюсь

только тогда, когда мне это или прика-

жут, или очень уж хочется. Очень хочет-

ся заниматься третьим транспортным

кольцом – это моя любимая работа на

этот момент, а до этого была МКАД, был

Гостиный двор. Но мои главные задачи

совершенно другие. Первая задача – это

создать законодательную базу в градост-

роительстве Москвы. Вторая – наладить

эти песочные часы генерального плана.

И третья – привлечь работать в город как

можно больше хороших архитекторов.

Сдерживаю я фантазии других толь-

ко в рамках правил генерального плана.

Внутри этих рамок я сдерживать творче-

ство как раз не вправе. Ведь архитектор

– это же, в конечном счете, художник,

правильно.

– Вы сказали про художника, а Ва-

ши предпочтения в искусстве, напри-

мер, в живописи, в литературе.

– Если говорить о живописи, я очень

люблю провинциальные музеи. Я не од-

нолюб. Люблю разные стили и направле-

ния в живописи, в скульптуре. А почему

люблю провинциальные музеи. Вот при-

ходите вы в Третьяковку – зал Брюллова,

зал Врубеля, – глаза разбегаются, ничего

сообразить не можете. Приезжаю

в Псков, а там один эскиз Врубеля, одна

картина Брюллова и один Григорьев,

а все остальное – местные художники.

Я из тех, кто копается. Я не воспринимаю

понятие «стиль», я люблю выбрать что-

нибудь из этого стиля. В какой-то момент

я был увлечен Врубелем, в какой-то мо-

мент Нестеровым. И мне нравится во-

зиться внутри их творчества и искать то,

о чем они мне хотели сказать.

– Чем занимаетесь в редкие сво-

бодные минуты.

– В принципе, у меня как бы два увле-

чения, которые сопровождают меня всю

жизнь. Для себя я всегда рисую. Я это де-

лаю только для себя, никогда не выстав-

ляюсь. Мои работы – это небольшая гра-

фика, которую я иногда показываю дру-

зьям. И второе – это копание в русской

истории, здесь я не оригинален, это об-

щероссийское, каждый из нас это делает.

– Преемники у Вас есть.

– Я могу так сказать, что я первый ар-

хитектор в семье, а за мной уже идет

шлейф. И это связано с тем, что профес-

сия сама по себе очень интересна.

– Спасибо, Александр Викторович,

за исчерпывающие ответы на наши

вопросы.

Беседовал А. СЕДОВ,

фото: А. ЧЕРНОВ

С председателем

Московской Городской

думы В.М. Платоновым

С председателем

Московской Городской

думы В.М. Платоновым